С той ночи они виделись постоянно. Ира ходила с синяками под глазами от недосыпа, потому что расходились сильно за полночь. Весна была уже в самом разгаре, вокруг буйствовало цветение всего и вся. Согласно календарю скоро она должна была кончиться, и наступит полноправное четырёхмесячное лето. День становился длиннее, вечер наступал с каждым днём всё позже и позже. Чтобы на всё хватало времени, они встречались на поляне засветло, разводили костёр. Птичка много объяснял, учил её правильно свистеть и подавать сигналы хлопками, показывал, какой травой лучше всего кормить, а взамен получал свой ужин, полный карман сахара и историю. Когда темнело, они проводили подмену коней и возвращались на поляну уже ради практики. Птичка не переставал её дразнить за слишком восторженное состояние от процесса приручения архи, но Ира ничего не могла с собой поделать. Когда рыжий подходил на расстояние вытянутой руки, её переполняло чувство безмерной радости. Он уже не шарахался от неё, спокойно принимал еду, давал почесать морду. С нетерпением и страхом ждала она того момента, когда сможет сесть ему на спину.

Косящие в разные стороны, но при этом блестящие, как от первой влюблённости, глаза скрывать было трудно. Однако помня договорённость с Птичкой, она держала язык за зубами и никому не поведала о причинах своего состояния. Труднее всего было общаться с пастухами. Они ну никак не могли не обратить внимания, что из праздного гуляки она вдруг превратилась в человека, за которым табун ходит как приклеенный — днём она училась применять полученные знания.

Табун был единым организмом со своей иерархией. Надо было чётко знать, как общаться с каждым из архи, чтобы не вызвать недовольство вожака или жеребцов, которые, защищая свои интересы, могли броситься на человека. Раньше, когда её разбирало желание приласкать животных, её постоянно сопровождал кто-то из пастухов и тщательно следил, чтобы она не лезла к кому не следует. Теперь они разводили руками, видя, как она постепенно находит общий язык с самыми строгими[23] архи. Не стоило удивляться тому, что подобные новости быстро дошли до хозяина. Как-то днём он зашёл посмотреть на всё собственными глазами, а после пригласил на разговор.

— Ирина, как ты это делаешь? — в лоб спросил он, стоило ей зайти в комнату. Она не стала строить из себя дурочку, прекрасно понимая, о чём он спрашивает.

— Дэкин. Я не мочь сказать.

— Почему?

— Я как это… не мочь. Дэкин, я не делать плохо… я…

— Да, вижу, что не делаешь, но я никогда не видел подобного и хочу знать, что происходит!

Ира впервые видела его в таком настроении, он готов был трясти её за шиворот. Архи были для Дэкина делом всей жизни. Любимым делом. И в конце концов, он владеет этим табуном. Он не выпустит её отсюда, пока не получит адекватного ответа, который она, к сожалению, ещё не может ему дать, не нарушив данное Птичке слово.

Жуя губу в раздумьях, она присела на кресло.

— Дэкин, я не делать плохо. Вы много делать я. Я хотеть дать вам… вещь… праздник…

— Подарок?

— Да! Подарок я ты. Найти делать подарок. Но я надо дни. Не делать плохо! Любить архи! Не хотеть говорить. Рано. Мой подарок Дэкин. Я уйти искать колдовать, дать Дэкин подарок и сказать всё.

— Если я правильно понял, ты хочешь что-то дать мне? Это связано с моими архи? Тебе нужно время?

— Да! Я не делать плохо!

— Да понял я…

Ира видела, как тяжело даётся Дэкину решение, он близко к сердцу принимал всё то, что касалось его животных. Трудно сказать, что именно перевесило чашу весов в пользу её просьбы, но в итоге он сказал:

— Ладно. Но слушайся конюхов. А то на днях довела Румуна до икоты, когда полезла к Синей Пятке. Он же даже на своих бросается!