— Откуда вы знаете, что наша связь была не до конца честной?!
— Я — связующая души. Мне положено знать. Не трать время на смятение, вестница, лучше посмотри вокруг!
А посмотреть и правда было на что. Сквирри жили не в лесу. Они жили с ним бок о бок, как с добрым соседом. Домики под деревьями и на деревьях крепились безо всякого ущерба живым стволам, а кое-где заросли без всякой помощи образовывали шалаши, которые оставалось лишь обустроить изнутри. Между ними гирляндами из листьев свисали подвесные лестницы и мостики, щедро обвитые лианами, — им явно помогли добраться до нужных мест вручную. Обилие зелени и живых украшений чем-то напоминало Каро-Эль-Тан. По всему видно, обитатели Руин-Ло относились к природе с большим уважением. Гомон всеобщей речи вплетался в птичий. Трескучий язык песни, что на опушке исполняла Мритнерилия, оказался пригодным только для заклинаний.
При взгляде на быт сквирри создавалось ощущение, что попал на какой-то праздник. Все суетились, работали, руки не переставали мелькать, но тут же отрывались от дел, чтобы похлопать встречного по плечу. Искрили улыбки, звучал смех, такой искренний, что хотелось смеяться следом. Город не город, а на деревню тоже не похоже. Сушились на жердях травы, разделывалось мясо, на открытых очагах жарилась еда, скатывались сахарные шары, собиралась из трав и перьев одежда, вывязывались сложные конструкции головных уборов — и всё на улице. Домики очень маленькие, как в них зимой жить — непонятно, настолько казались воздушными и тонкостенными. Скорее всего, их роль — дать ночлег и уединение парам, поскольку жить в чём-то настолько небольшом… Под ногами суетились разнообразные мелкие зверушки, которых Ира не смогла идентифицировать, но по тому, как охотно они шли на руки к сквирри, она заключила, что это такие странные домашние питомцы. А вот ездовые не могли не произвести впечатления — подобия кабанов с шерстью, как у бизонов, раза в два с половиной больше своего прообраза и с внушительными бивнями. В деревне их оказалось не больше десятка, но Ира была этому рада — кабаны не те звери, с кем захочешь делить одну тропинку.
У костров, на поваленных деревьях мужчины и женщины болтали без умолку, не переставая что-то создавать руками. Женщин меньше. Детей почти не видно, только изредка пробегал мимо кто-то из подростков.
Иногда Ира замечала, как несколько мужчин суетятся вокруг одной и той же женщины, оказывая знаки внимания, но при этом меж ними нет ни единого признака ревности. Вспомнилось, как Енна упоминала про «мужей». Женщины вели себя свободно и раскованно, от кое-каких наблюдаемых любезностей ей хотелось отвести глаза, чтобы не покраснеть. И было что-то такое едва уловимое в этих отношениях, какая-то едва заметная почтительность, что у неё не мог в голове не родиться вывод, вырвавшийся вопросом:
— Простите, Енна, а у вас что, матриархальное общество?
— Не уверена, что поняла вопрос.
— У вас женщина главная? В семье и… вообще.
Шаманка посмотрела на неё с нескрываемым интересом.
— А ты быстро догадалась. Да, всё так. Тебе от этого понимания неприятно?
— Что? А, нет. Просто кое-что стало понятно. А у вас и правда несколько мужей?
— Да. Четверо. С одним из них ты уже успела познакомиться. Надеюсь, он был не слишком напорист, его впервые отправили допрашивать гостей.
— Нет. Не слишком. Но я всё время боялась, что он порвёт мне шнуровку, — подхватить тон шаманки оказалось легко. — Попросите его больше так не делать, мне дорог тот костюм.
— Ты так спокойна. Будто то, что увидела, для тебя не ново. Не скребёт по ощущениям при мысли о моей семье?
— А должно? Это же ваша земля и ваш обычай. Не мне судить или осуждать то, что создано усилиями целого народа. Раз так есть, значит, это для вас важно. Для меня да, непонятно и неприемлемо, но вы же вроде и не собираетесь заставлять меня приобщаться к вашей культуре и принуждать участвовать в этом.
Енна рассмеялась.
— И не надо тебе! Ты хоть и выглядишь выносливой, но на бойца ни разу не похожа. Да и проснувшегося дара в тебе не чувствуется.
— А это тут при чём?
Енна, улыбнувшись во всю ширь улыбки, ответила: