бак… Я знала, что это делает ее счастливой. Если Барб была в силах об этом думать, то она со всем справится. На тот момент казалось, что с ней все будет хорошо.

Но через несколько дней я позвонила, и ее голос снова звучал измученно и безнадежно.

– Что случилось? – спросила я. Она сказала, что Кит отослал целителя прочь и назначил Барб собственное лечение.

– Почему? – спросила я. – Что ты принимаешь?

Я села на диван, зная, что учащенный пульс не пойдет на пользу моему давлению на таком месяце беременности. Я чувствовала, что Барб ослабела и не может сказать больше… И как я теперь понимаю, она была слишком верна Киту, чтобы отзываться о нем плохо.

Вскоре после моих родов здоровье Барб Джи быстро пошло под откос. В августе мы отправились в Олбани на «Неделю А» взяв с собой трехмесячного сына, чтобы навестить Барбару прежде, чем отправиться на курорт Силвер-Бей в восьмой раз.

В доме я сфотографировала Барб Джи, одного из самых любимых менторов целого моего десятилетия, да и всей моей жизни, с нашим малышом на руках. На фотографии ее прекрасные длинные волосы сбриты до корней. Она всегда казалась такой подтянутой и загорелой. Почему-то она всегда напоминала мне женщину, выра-

щивающую овощи и рубящую дрова… Но вот она передо мной, бледная с синяками и фиолетовыми пятнами на запястьях и руках.

Я очень хотела сделать хорошую эмоциональную фотографию. Я собиралась обессмертить момент любви Барб к моему сыну. На снимке он сосет соску и смотрит в камеру, в то время как его голова лежит на руке, а локоть его согнут – та же расслабленная поза, которую Ниппи принимает в постели после долгого дня. Барб смотрит на малыша, положив пальцы на его сердце, словно бы размышляя над жизнью, которая ждет моего мальчика.

Я плакала в тот день, когда мы ушли, думая, насколько несправедливо, что смерть забирает человека, принесшего столько позитива в жизнь других. Ниппи довез нас оттуда до Силвер-Бей, где я надеялась получить четвертую полосу на оранжевую ленту – последнее повышение до зеленой.

Я не знала, что высшее руководство сговорилось внести изменения в компанию в это время и мотивировать сообщество, раздав больше повышений, чем когда-либо. Вместе того чтобы дать мне последнюю полосу, необходимую для достижения зеленой ленты, они решили сразу же повысить меня. Церемония прошла на той же неделе перед сотнями людей, приехавшими на «Неделю А». В зале в Силвер-Бей на озере Джордж, Пам Кафриц повесила ленту мне на

шею под аплодисменты толпы, моего мужа и коллег. Это была большая победа. В тот момент я снова почувствовала мотивацию. Впервые я стала частью команды зеленых вместе с ближайшими друзьями, включая Марка и Лорен. У меня ушло пять лет на то, чтобы перейти от оранжевого уровня к зеленому. Я просто сияла от счастья.

Не хватало только одного: Барб Джи. Она умирала дома, недалеко от того места, где находились мы. Я стояла перед аудиторией «Недели А», вспоминая, как Барб годами готовила меня к этому моменту. Но я видела ее всего несколько часов назад, и она выглядела так, как будто прошла войну.

И хотя она никогда об этом не говорила, теперь я понимаю, что так оно и было.