Осмотревшись, я наметил маршрут и бросился вперёд, понимая, что друзей вокруг меня нет. С кем бы не бились мои мучители, в этой неразберихе я получу пулю от любой из сторон.

Перебежав парамагнитные рельсы, я укрылся подальше от гудящего пламенем перрона, в темноте, под избитым пулями вагоном. Здесь, я смог рассмотреть мертвецов, что попали по вражеский огонь и погибли.

Замес у вагона вышел жестоким.

Моей добычей стала военная маска химической защиты и автомат Сёмушкина, семьдесят четвёртого года выпуска. Судя по шеврону на рукаве убитого бойца, он был из штурмовиков Кардинала. А значит — свои. Задают напавшим на меня ублюдкам жару. К тому же, раз дело происходит не где-то у транспортного узла, судя по всему, наши и есть атакующая сторона.

Со следующего трупа я снял обувь, а с третьего разгрузку и бронежилет. Перепачкавшись в чужой крови и болезненно морщась заливая найденным медицинским гелем искалеченную руку, я безостановочно думал о том, что судьба странная штука.

Мне бы уходить. Спасать свою шкуру, пока есть такой шанс. Но после всего, что они со мной сделали, я не уйду отсюда не пролив чужой крови.

Не я это начал.

Дождавшись, когда гель схватиться тугой плёнкой поверх моих ранений, порывшись в трофейной аптечке и закинувшись таблетками тоника, я решил, что могу продолжить движение.

На заводе творился хаос.

Почти полностью облачённый в смешанную и дополненную экипировку обычного, штурмового пехотинца. Со стандартным комплексом визуального наблюдения, надвинутым на глаза, я был обескуражен сбоем биотического блока, который застал меня между перебежками от укрытия к укрытию.

Непонятная хрень ударила по мозгам железно, заблокировала биотический блок и моего единственного в этом аду напарника — ИскИна. А без него пропала связь со всем оборудованием. Комплекс визуального наблюдения, щит и маска химической защиты продолжали работать. А вот данные с них, больше не поступали.

Но меня подобная чушь — остановить не могла.

Когда на соседнем перроне обозначилось движение, я не обрадовался и правильно сделал. В темноте, между рухнувшими сюда обломками металлоконструкций, пробирались выродки, захватившие меня в плен.

Кажется, этот отряд совершил обходной манёвр и топал прямиком в тыл к атакующим подразделениям. Позволить им подобную радость я не мог, да и не хотел.

Месть за испытанное унижение, требовала расплаты чужой кровью.

Восемь человек, растянутые цепью и постоянно прячущиеся среди обломков, оказались лёгкой добычей. Первого я убил одним ударом. Проломил висок ножом и завладел трофейным «гарпуном».

Лицо следующего поймало собой стальной штырь, когда он решил посмотреть куда запропастился замыкающий товарищ. Остальные остановились, засуетились, казалось, начали что-то понимать, но в темноте и неразберихе, среди людей, которые оснащены простыми приборами ночного виденья и с трудом могут отличить своего от чужого, я чувствовал себя настоящей акулой.

Они не были подготовлены ко встречи с такими как я.

Обычные гражданские. Полное отсутствие хоть каких-то тактических или слаженных действий. Те, с кем мы сцепились на поверхности, были в разы опаснее. Эти же пытались перекрикиваться, прятались, разбредались, тыкали друг в друга оружием и вели себя так, словно хотели, чтобы я их убил.

Что я и сделал.