Бывший полицейский, осуждённый за превышение полномочий и убийство, получивший свободу благодаря катастрофе и целиком перенявший мировоззрение «Проповедника» — умел обращаться с оружием. А ещё, он знал, что допустить чужака в основное помещение, в сути своей означает — проиграть битву.

Но он не знал с кем столкнулся.

Пока стрелок держал дверь под прицелом, медленно к ней приближаясь и нащупывая на своём поясе плазменную гранату, Шило возник прямо за его спиной. Выскользнул из смежной комнаты, провернув тот же трюк, что минуту назад провернул людоед.

Пользуясь грохотом стрельбы в качестве маскировки, лидер ОВБ вскрыл гипсовую стенку-перегородку и через получившийся проход проник в соседнее помещение, чтобы через некоторое время оказаться за спиной у своего противника.

Сдвоенный выстрел из трофейной пушки, оставил от головы Агнуса лишь нижнюю челюсть. Тело рухнуло в пыль и несмотря на отсутствие головы несколько раз дёрнуло левой ногой.

Оружием оперативника стал дробовик каннибала. Двумя уцелевшими пальцами искалеченной руки, прямо на ходу, не глядя на само оружие, он запихал в него патроны и опирая цевьё на предплечье израненной конечности, быстрым шагом, проверяя помещение за помещением, достиг конца коридора.

Уставший и избитый лидер сводного отряда, чей запас выносливости определялся лишь продолжающим действовать стимулятором, замер как вкопанный. То, что открылось его взору, смогло ошеломить даже такого, повидавшего многое, человека.

Центр каждого этажа административной башни занимало просторное, круговое помещение, и этот этаж не стал исключением. Система вентиляции работала здесь на полную катушку, вытягивая дым, порхающую в воздухе сажу и пыль. Крупные электрические батареи были кустарно установлены по периметру стен и соединялись бесчисленными кабелями с ужасным механическим чудовищем, сконструированном в самом центре.

Со стороны Проповедник напоминал механическое дерево. Многочисленные кибернетические манипуляторы, скрюченными паучьими лапами торчали в разные стороны из центра конструкции и постоянно подрагивали, будто являлись конечностями живого, дремлющего существа.

Аварийные лампы, в мрачной дымке задымления, омывающие своим синим светом гигантскую механическую тварь, делали картину потусторонне-жуткой и лишь усугубляли иррациональность происходящего, позволяя страху забираться в разум офицера.

Немая сцена продлилась всего секунду.

Дробовик огрызнулся выстрелом на обозначившееся в дыму движение. Но опасности не было, это дроны, отвечающие за видеонаблюдение подлетели ближе и разлетелись брызгами обломков от ударившей по ним картечи:

— Что заставляет тебя тратить энергию на разрушение и без того разрушенного мира?

Механический голос, вибрирующий и перекрывающий грохот битвы, ударил по ушам оперативника, заставив того болезненно поморщиться и отпрянуть. В пыли и дыму кружили дроны, раздёргивая его внимание и заставляя реагировать.

— Остановись и оглянись вокруг. Ты можешь стать частью чего-то большего.

Глас проповедника звучал сквозь многочисленные динамики расположенные по периметру зала и Шило не мог понять кому противостоит. Кто скрывается за этими дронами и чудовищной конструкцией. Человек? Или всё же машина?

Офицер знал, что всё происходящее может быть уловкой. Желанием отвлечь его, использовать оглушающий звук и дронов как маскировку для смертельного нападения. Спускаясь по ступеням в главный зал, он был напряжён как сжатая пружина.

— Старые империи рухнули и превратились в прах, потому что были слабы. Ограничивали сами себя. Создали доминирующий над собой вид собственными руками. Не давали людям и машинам развиваться, переплетаясь в своей сути.

«Переплетаться машинам и людям? Да что он такое несёт? Не слушать! Не отвлекаться! Сосредоточиться!»

Внизу, среди стелящейся по полу туманной дымки из пыли и сажи, стояли агрегаты. Регенеративные капсулы, трубы для постоянной циркуляции регенеративной жидкости, насосы и электрические помпы.