* * *

Рик застегнул пуговицы фрака и оглядел себя в зеркало по частям. Вроде всё в порядке. Не форма, но тоже как форма.

Он совершенно не понимал, чего ради согласился принять приглашение генерала Саважа и пойти на приём в его дом, что он вообще там забыл? Видимо, после ранения пострадала не только нога, но ещё и мозги размягчились. Он человек не светский, что делать на таких сборищах – не знает. Нужно было вежливо отказаться, да и всё. А теперь идти на ночь глядя, ногу вот опять же напрягать.

Ноге не повезло. Рику в целом тоже не повезло, когда в ноябре его приложило взрывом. Мог бы и отделаться лёгким испугом вообще-то, как уже бывало. Но не вышло.

Голову приложило – это не страшно, её потом поправили. А вот левую ногу раздробило в труху. И если бы не умелые целители – не ходить бы теперь Рику на двух ногах.

Больше месяца в госпитале, процедура за процедурой. Ни разу в жизни Рик не встревал настолько серьёзно, и не проводил столько времени в больнице, даже в самой приличной. Тем более в городе, в котором до того вовсе не бывал, и знакомцев не нажил.  Конечно, разнообразные сослуживцы позванивали время от времени, и узнавали, как дела, да дед регулярно вызывал магической связью – и всё время твердил, что дурак он, Рик, потому что была бы у него жена и дети – не встрял бы так. Или встрял, но вызвал бы их к себе, и быстрее бы встал на ноги.

Но про жену и детей дед твердит уже лет пятнадцать, примерно с одним результатом. Потому что ну какая у него может быть жена?

Айшу с её мальчишками он проведал ещё в начале осени, перед тем, как его перевели из Ар-Таара. Проверил, как им в Монте-Реале, ей – на работе, детям – на учёбе. Дед прослышал, пристал с расспросами – кто да что. Пришлось сказать, что женщина хорошая, но – не вариант. Не нравится ему, когда глаз не поднимут, и слова не скажут. Да и вообще разные они. Слишком. Поэтому помочь – помог, да и всё. И ещё поможет, как будет нужно.

А другие…

Вообще даже в госпитале, когда он передвигался исключительно в кресле, его примечали женщины. Медсёстры и прочие сотрудницы – всё время кто-нибудь мельтешил перед глазами, и предлагал помощь, он уже и не знал, куда деваться. Женщины, которые тоже лежали там же – они беспрестанно трещали о своих болячках, своих операциях и чём-то там ещё. Прослышав о  том, что у Рика даже жилья в Паризии нет, потому что никак не собирался тут жить – обычно исчезали. А кто не исчезал тогда – то сливался, прослышав о том, что он после выздоровления собирается возвращаться на службу. Очень им надо – его со службы ждать.

Но пока со службой было плоховато, потому что ходил он мало и неуверенно. Да и вообще ходить не так давно заново учился. Правда, знакомый по летней истории в Ар-Тааре хирург Луис, который, на его счастье совсем недавно мигрировал из Легиона в госпиталь Паризии, и который, собственно, собирал его ногу, велел постепенно увеличивать нагрузку. Иначе, сказал, потом вообще не выйдет нормально ходить, а Рику очень нужно нормально ходить, потому что – как иначе-то? Ему ещё только сорок лет, и выходить в отставку рано!

Луис сказал – ещё не меньше полугода на восстановление, а может быть – и больше. И в течение этого времени – никакой действительной службы. Можно работать с документами и болтать языком. Консультировать можно. Преподавать. А командовать боевыми операциями – нельзя. Потому что. Так и сказал, паразит зелёный – потому что. Инопланетянин несчастный. Выпендрёжник.

Правда, он же и свёл Рика прямо в госпитале с оказавшимся там по своим делам генералом Саважем. Тот сказал, что наслышан о случившемся, и может предложить разные возможности для компетентного специалиста. Например, в штабе Легиона. Или, если генерал Монтенеро не прочь попробовать что-то новое – то на боевом факультете академии есть программа переподготовки, что он об этом думает?

В родной академии Рика не было никаких программ переподготовки, он и слышать не слышал о том, что это. И честно об этом сказал. Саваж посмеялся и сказал, что Рику нужно прийти к ним в дом на приём, который они каждый год устраивают для военных. И там будет, с кем обсудить этот вопрос. Только приехать нужно не ровно ко времени начала, а пораньше, скажем – на час. Потому что матушка любит встречать гостей сама и не любит отвлекаться, а вопрос серьёзный.

Рик ничего не понял ни про матушку генерала Саважа, ни про серьёзный вопрос, но с ходу не смог придумать уважительную причину для отказа. А потом уже было поздно.

Разговор состоялся неделю назад, за это время Луис выпроводил Рика из госпиталя, и ему пришлось снять квартиру неподалёку, потому что – каждый день на процедуры. Физиолечение, специальная физкультура, и Луис руками тоже контролировал процесс регенерации. И так ещё долго.

И специально – квартира на самом верху, под крышей. И каждый день ногами – вверх и вниз. В первый день Рик только и смог, что подняться наверх после процедур, и всё. Как-то добрался до кровати, рухнул на неё, не раздеваясь, и лежал, пока боль не утихла и не позволила заснуть. Правда, уже на второй день он лежал ненадолго, но меньше. А на третий – ещё меньше. Да в конце концов, что он, боль не терпел, что ли? Подумаешь – боль! Пройдёт.

Квартира была маленькой, но удобной – всё под рукой. Рик понял, что отвык жить один – всё время на людях и среди людей, одному было слишком тихо и слишком спокойно. Он вспомнил, что умеет готовить еду, и варить арро, и даже освоил доставку продуктов из большого магазина, равно как и готовой еды из ресторана в соседнем доме. И ему нравилось утром молоть пахучие зёрна на маленькой ручной мельнице, и потом насыпать порошок в маленькую гейзерную посудинку. А потом брать ломтик лимона, дед прислал ему из дома отличных лимонов, сказал – как это вообще без лимонов можно жить? – в общем, потом брать лимон и капать в чашку. И пить.

В принципе, можно было попробовать поискать себе женщину, но все, что встречались, оказывались какими-то не такими. У них было не такое всё – не чёрные волосы, не зелёные глаза, и кожа недостаточно светлая, и фигура не та… И говорят не так, и смотрят. Нет, с ними-то всё в порядке, а вот с Риком – кажется, не вполне. Потому что с какого перепугу ему всё время мерещится капитан Саваж?

Невысока, беспардонна, язык такой, что иногда слушать не хочется. Невероятный профессионал, как не всякий мужик, будь тот мужик хоть трижды магом. Форма – как вторая кожа, никаких вам чулок и туфель. Волосы кое-как стянуты, лицо чумазое – почти всегда. Взгляд – как тяжёлое орудие. Невысокая, ладная. С розовыми пятками. Эти розовые пятки врезались ему в память с самой первой встречи – когда она захватила его кровать, только появившись в Ар-Тааре. Позже, когда жизнь сталкивала их ближе некуда, им оказывалось вот совсем не до пяток, потому что – обстоятельства такие. А теперь какие, к чёрту, пятки? Он – хромоногий военный, в перспективе отставной и безработный, и непонятно, придумает ли себе какую-то другую работу, или же нет. А она – по-прежнему профессионал, и надо думать, по-прежнему деятельна и прекрасна.