Подполковник на секунду задумался, видно прокручивая весь разговор, и присвистнул:
- Ё-моё, как же она меня в оборот... Ну и бабка. Ей только в следственном отделе у нас работать...
И сразу накинулся на меня:
- Что ж ты, сволочь, молчал? Не мог разговор в сторону увести? Не видел, что я после ее "Стрельну, не сумлевайся" в ступор впал?
Я злорадно осклабился:
- Что, чекистская морда, попал? Это тебе за "хлыща в шляпе" и за то, что я твой портфель всю дорогу как ишак волок.
Стас посмотрел на меня еще раз сурово, потом лицо его дрогнуло, и он заржал как конь. Я тоже больше не смог сдерживаться и начал хохотать вслед за ним.
Внезапно, его лицо стало печально-строгим:
- Ну, старина, и заварили мы кашу...
И было не очень понятно, что он имел в виду. То ли, как его чуть не окрутили, то ли про решительность старушки стрелять, защищая свой храм...
В церкви было как-то особенно скорбно. Одинокий женский голос, тихий и мелодичный, с клироса не то безнадежно взывал, не то просто жаловался Богу на старославянском. С пятиярусного иконостаса святые печально смотрели на горящие свечи и, казалось, не могли отвести глаз от их мерцающего огня. Прихожан в этот час не было, и только четыре монаха, по-видимому, из закрытой теперь Лавры, неслышно молились в разных углах храма. За нашими спинами раздался приглушенный шепот:
- Красиво поет наша певчая, правда?
Мы со Стасом медленно развернулись. На нас со спокойной, дружелюбной улыбкой смотрел пожилой, но еще крепкий монах. Все так же улыбаясь, он продолжил:
- Но, как мне кажется, в храм вы, граждане, пришли не за этой красотой и не за ответами на вечные вопросы, а по вполне земным делам...
Я кивнул головой и так же ответил шепотом:
- Вы почти угадали про земные дела, святой отец. Нам необходимо встретиться с заместителем местоблюстителя Патриаршего Престола, митрополитом Московским Феофаном. Но говорить мы хотим о делах Церкви. Не могли бы вы нам помочь?
Монах вздохнул и растерянно развел руками:
- К сожалению, я только церковный сторож и вряд ли могу...
Стас наклонился и чуть слышно прошептал ему на ухо:
- Не надо прибедняться, батюшка. Это вы здесь и сейчас работаете церковным сторожем при храме. А на самом деле вы являетесь архимандритом ныне закрытого московского Данилова монастыря, отцом Иннокентием, в миру Николаем Петровичем Самойловым. Очень хорошо, что подошли сами, а не пришлось вас разыскивать. Вы будете нам обязательно нужны при беседе с митрополитом. И уберите этих ваших четырех монашествующих опричников из храма. Никто не собирается причинять вреда местоблюстителю, и отбивать вам его не придется.