Бурундук смотрел в сложную путаницу черных закорючек и снова спал.

– Послушайте, это шум за дверью? Берендеев смотрел в сторону Бурундука. Сколько времени они провели таким образом? В узкую щель открывшейся двери пробивался бледный свет близкого рассвета.

– Профессор, пожалуйте-ка сюда, будьте добры!

– Сейчас, сейчас! Очень жаль, что нас прерывают! Но мы еще с вами договоримся, я убежден!

И с бесконечно любезной улыбкой Берендеев вышел.

– Во всяком случае у вас не будет недостатка во времени, чтобы договориться, – криво усмехнулся один из стоящих в дверях.

Дверь закрылась.

Через полчаса и Бурундука позвали. В коридоре стояли два человека. Один высокий, с угреватым лицом, другой – довольно полный.

Высокий сказал:

– Ну, чорт возьми. Миреса нет и нет!

– Ждать больше нельзя!

Бурундуку связали руки за спиной. Быстро рассветало. На грязном дворе заводили машины. Возился молодцеватый мальчишка, шоффер.

– Садитесь.

На сиденьи поместились трое. Бурундук посредине.

– Ну, голубчик! – обратился высокий к шофферу. – Шпарьте на последней скорости в Сокольники!

Машина понеслась по переулкам, где-то в районе Трубы.

– А все-таки, – сказал Бурундук, – лаборатория ваша бита, взрыв не состоится, радио помогло, моя поездка на Памиры не пропала даром. Это меня радует.

– Кажется, вот эта поездка сейчас на автомобиле тоже не пропадет для вас даром. Мы вас еще обрадуем: пулей в голову, – хмуро пробормотал сосед Бурундука.

Машина, вздымая клубы пыли, неслась по Сокольническому шоссе.

– Последняя скорость, – думал Бурундук. – Действительная последняя для меня.