– Прощайте!

Через полчаса Бурундук занял купэ в служебном вагоне. Было довольно просторно и спокойно. Соседнее купэ занимал какой-то низенький китаец с нашивками, почти не показывавшийся во всю дорогу.

Дорваться в Москву до 10-го! В Самаре бы не застрять! Что там еще за чертовщина? – Бурундук верил в два икс, верил в Мурман-Памир, ждал 10-го больших событий и чувствовал страшную ответственность на своих плечах.

В дороге отдохну. Но не тут-то было.

События и в дороге сыпали, как телеграфные столбы за окном скорого.

– Нехороший человек тот китай, – сказал Садык-Джан.

– Глаз у него плохой.

Бурундук задремал.

Проехали Аральское, проехали песчаные барханы.

Ночью поезд бежал к Муходжарам. Здесь китаец стал на каждом разъезде выходить на площадку и стоял, посвистывая, а потом уходил, лицо подергивалось злой гримасой.

Но на одном из разъездов (было уже близко к рассвету) какой-то киргиз соскочил с лошади и стал с китайцем шептаться. Садык давно уже не спускал глаз с китайца. Теперь ему удалось расслышать только одно непонятное слово: «Бер-Гогур».

Садык разбудил Бурундука. Бурундук задумался:

– Бер-Гогур, говоришь? Стой-ка!

Бурундук смотрел в путеводитель.

– Станция через несколько пролетов на Муходжарском перевале, в пустынной местности.

Заглянули в купэ китайца. Оно было заперто изнутри, но пусто. Окно открыто. Неужели он удрал в окно? Что-то подозрительно и отдаленно кого-то напоминающее было в этом китайце.

Бер-Гогур.

Комендант поезда нашел разгадку.

– Я почти убежден, что готовится нападение на поезд. Здесь бродят банды. Вызовем броневик и проедем в полном порядочке.

Броневик пустили в нескольких верстах за поездом. В багажном вагоне поставили пулеметы.