Валенок в ответ только сплюнул.

– Ну, где им уйтить, не уйдут, народ они дохлый.

Файн указал на то, что взять становище с боя нелегко и что могут быть напрасные жертвы.

– Ну, – удивился Валенок, – рази нас от эфтого удержишь? Всех на куски изрежем! Один чорт!

Тогда Файн прямо задал вопрос об условиях полной сдачи отряда.

Валенок почесал в затылке.

– Не поможет им! Ну уж если так, пусть перво-наперво хозяина нам выдадут и становище в порядке передадут. Это раз. Опосля того пусть оставят все свое орудие и омундирование. Без орудия мы ничто, омундирование тоже страсть как нужно, пообносились все. Сами же в одних портках пусть переселятся в песчаные ямы, что за мыском.

– Как же они там в ямах без одежды будут, – недоумевал Файн.

– Это уже ихняя печаль, – криво усмехнулся Валенок. – Да ты вот что, милый, ничего из разговору не будет, вертайся обратно, да не бойсь, чуть что захотят с тобою сделать, ори благим матом, мы так и налетим, ведь тут рядом хоронимся за снегом!

Лед на заливе трескался. Но по скалам, отвесным ледяным стенам, окружающим залив, видно было, проползали человеческие фигуры. Больше всего орудовали в узком горле залива, при выходе его в открытое море. Не то сети бросали какие-то, не то веревки мочили. По ним били из винтовок, из пулемета, ничего не помогало.

– Ну завтра к вечеру залив чистенький будет! – говорил хозяин.

Шли лихорадочные приготовления к отъезду.

Но позже хозяин, вглядевшись в даль залива, весь затрясся:

– Да никак чтой-то в горле-то лед не пущает! Неужто, иродово племя, лед переняли!

Действительно, при выходе из залива образовалось что-то вроде сплава. Льдины наседали одна на другую. К вечеру приблизительно треть залива освободилась ото льда, остальная же представляла собою одну неподвижную, медленно таящую ледяную пробку. Ледяная стена, как железный занавес, опустилась над обреченным отрядом.

Командир отряда рвал и метал. Предлагал освободить Файна, повесить хозяина, выдать артели часть оружия и запасов. Но Файн уже видел, что нечего из этого не выйдет.

Прошел еще день. Хозяин в панике бегал по становищу и орал:

– Едут, едут!

Из-за леса стоял ровный скрип саней, свист, крики, шум.

Файна в последний раз послали парламентером. Файн уже не вернулся.