— Мертвечиной?.. — протянула я и выразительно глянула на Вашария, который внимательно прислушивался к разговору. — Что ты имеешь в виду?

— То и имею, — уже тише проворчала Зальфия, смутившись своим порывом ярости. — Рядом с ними стоять невозможно было. Разрытыми могилами воняли. Ой, что это?

Связь неожиданно зашипела и прервалась.

— Тетя! — отчаянно заорала я, негнущимися от страха пальцами пытаясь повторить набор номера, но каждый раз слыша лишь мелодичный звон разорванного заклинания связи.

Вашарию не надо было ничего говорить. Он закусил губу, уже связываясь с кем-то по мыслевизору, и огненный дух под нами взвыл не своим голосом, получив немалый заряд чар повиновения.

Вот теперь мне действительно стало страшно за свою жизнь. Вашарий вел повозку, как Дольшеру даже не снилось, умудряясь при этом участвовать в напряженных мысленных переговорах. Я вцепилась в страховочный ремень с такой силой, что от напряжения побелели и заныли костяшки. Маскировочное заклинание, наложенное несколько часов назад, лоскутами слезало с меня, поскольку моя аура то и дело вспыхивала слепящими всполохами. Повозка душераздирающе скрипела, на каждом повороте вставая на два колеса, и я тоненько пищала от ужаса, готовясь к неминуемой гибели. Небо, кажется, за несколько минут отчаянной погони по улицам Микарона я постарела лет на десять и заработала первую седину. Благо, что комендантский час все еще действовал, поэтому нам никто не попался навстречу и не выпрыгнул под колеса.

Наконец огненный дух выпустил клубы сажи в последний раз, и мы с визгом тормозов остановились около крохотного домика Зальфии. И буквально сразу же позади послышался шум других подъезжающих повозок. По-моему, Вашарий пригнал сюда всех сотрудников местного отделения своего ведомства. От черных костюмов государственных служащих потемнело в глазах. Даже свет уличных фонарей потускнел.

Вашарий глянул наверх и коротко ругнулся, доказывая, что мне не почудилось и фонари действительно гасли на глазах. Повелительно кинул мне:

— Сиди тут! — и вышел, с грохотом захлопнув дверцу.

Я не успела возразить или без спросу присоединиться к нему, поскольку через миг повозка окуталась непроницаемым саваном блокирующих чар. Теперь происходящее на улице виделось очень размыто. И я прильнула к стеклу, пытаясь понять, что происходит снаружи.

Переговоры Вашария с подоспевшими подчиненными заняли не более минуты, после чего я с тревогой заметила, как мой приятель первым отправился к спящему домику. Ни огонька, ни искорки от крылышек магических мотыльков не мелькало за темными окнами, и это пугало сильнее всего. Неужели мы опоздали? Неужели моя тетя мертва? Но почему? Кому я опять перебежала дорогу?

Я вздохнула, не позволяя панике завладеть моим сознанием, зажмурилась и призвала на помощь магическое зрение. Когда через мгновение я опять посмотрела на дом, все изменилось. Теперь я видела вокруг сверкающую россыпь драгоценных камней — ауры коллег Вашария. И в глубине дома, к своему величайшему облегчению, заметила такую же искорку, которая наверняка принадлежала тете — слишком отличалась она от остальных, приближаясь к красному цвету звериной ярости. Но было и еще кое-что. Я вздрогнула, заметив на периферии зрения размытое черное пятно. Оно быстро удалялось от нас, вспугнутое таким количеством народу. И, увы, эта аура, точнее почти полное ее отсутствие, была мне очень хорошо знакома.

— Не может быть, — прошептала я, закрыла глаза и отчаянно затрясла головой, надеясь, что наваждение сгинет. — Этого просто не может быть!

Когда я вновь посмотрела в ту сторону, то уже ничего не заметила. Вздохнула было с облегчением, но слишком рано, как выяснилось. Почти сразу же энергетический контур охранных чар с неприятным писком разомкнулся, и я позорно вывалилась под ноги Вашарию, забыв, что вплотную прильнула к двери. Подняла голову и издала торжествующий радостный вопль, лицезрея рядом с приятелем мою тетю — живую, невредимую и крайне разозленную, стоящую босиком на влажной от росы земле и одетую только в полупрозрачную ночную рубашку.

— Тетя! — Я кинулась ей на шею, не слишком заботясь, что обо мне подумают окружающие. — Ты жива!

— Естественно! — Зальфия с усилием выбралась из моих объятий. — Киота, это немыслимо! С каких пор твои ухажеры вламываются ко мне в дом посреди ночи и оставляют тебе любовные послания? И потом я, конечно, все понимаю. Столичная жизнь, шальные деньги, разгульные вечеринки и прочее. Но с каких пор ты связалась с вампиром?

Вокруг нас послышались приглушенные шепотки коллег Вашария, многие из которых были выдернуты из-за пустякового, как оказалось, дела из теплых постелей и сейчас стремились хотя бы удовлетворить закономерный интерес.

— Я оставлю вас на секундочку, — извинился Вашарий и протянул пиджак моей полуодетой тете. — Накиньте на плечи. Простудитесь.

— Вот еще! — зло фыркнула та, но пиджак приняла и торопливо натянула на себя, спасаясь, скорее всего, не от холода, а пытаясь укрыться от весьма и весьма заинтересованных взглядов мужчин. Все-таки фигура у Зальфии была отменная.

Тетя милостиво согласилась подождать с разборками, пока последняя повозка не покинула тесной улочки. Затем пригласила нас войти в дом, поскольку в соседних домах уже зажигались окна, а некоторые особо любопытные соседи поспешили выйти на позднюю незапланированную прогулку. На кухне Зальфия первым делом вытащила бутылку мутного самогона, достала с полки три стопки и разлила отвратительное пойло, после чего повелительно кинула мне: