— Ты сам все знаешь. Мне пора, Олег.

Вербицкий вышел из кафе. Громов наблюдал за ним в окно.

Черная «десятка» остановилась возле площади Фонтанов. Мужчина атлетического сложения, стоявший на обочине с чемоданом в руках, сел на заднее сиденье, и машина двинулась дальше. За рулем был Цимбал, пассажиром — один из вчерашних визитеров, получивших схему.

— Как все прошло? — спросил Константин.

— Как по маслу.

— Кто бы сомневался. Статью читали?

— Ловко. А если беглецы в городе?

— Уже в обезьянниках. Там, на сиденье, папка, в ней вторая схема. Сработаете через сутки.

— Такого уговора у нас не было.

— Вы будете работать столько, сколько мы сочтем нужным, если не хотите потерять контроль над рынками области. На вас материалов набралось больше, чем на беглых зеков. Взять вас ничего не стоит, такое количество недвижимости вы не бросите. Вам расчищают дорожку, никакого риска.

— В чемодане не менее трехсот миллионов. Если вы принуждаете нас работать, мы хотим получать свои проценты с добычи.

— Мечтатель. Даже мы ничего не имеем с этих денег, все забирает заказчик. А с ним торговаться бессмысленно, вы же понимаете, с кем мы имеем дело.

— Чего уж тут не понять… Машина притормозила у обочины.

— Удачи!

Пассажир забрал папку и вышел.

В одном из тихих недешевых баров Олег Громов и Лев Заикин сидели у барной стойки и пили. Олег — свой излюбленный коньяк, его коллега предпочитал водочку.

— Я тебе одно могу сказать, Олежек, со мной руководство не считается. Я ноль. Бригада в сборе, графитовая доска начала заполняться, работа идет круглосуточно, но руководит ею Костя Цимбал. Я у него мальчик на побегушках. С тобой такой фокус не прошел бы. Какой же с меня спрос?

— Фотографий беглецов до сих пор нет?

— Боюсь, что не будет. Одно знаю твердо, выяснил по своим московским каналам: Родион Брелев классный шнифер, а не грубый медвежатник. Он ни одного сейфа за свою практику не раскурочил. Открывает замки, не оставляя следов. Были случаи, когда он опустошал сейфы и вновь их закрывал, меняя при этом коды. А тут кувалдой работали.

— Удобный случай свалить все на беглых и под их марку поднять бурю в стакане воды.