* * *

Стояла безмолвная студеная ночь, с неба уныло свисал молодой месяц. Через несколько дней необычно поздние холода уйдут своей дорогой, тяжелый влажный снегопад прекратится, и весна в очередной раз совершит неспешный набег на голые, замерзшие поля Вермонта.

Но пока в занесенной снегом округе царила ледяная тишина. На белом фоне чернели ветви деревьев, а в отдалении, словно древние стражи, возвышались горы.

Плотно закутавшись в теплую куртку, Кэролин шла по аккуратно расчищенной дорожке, тянувшейся позади дома. Обутые в сапожки ноги мягко похрустывали по ледяной корочке снега, далеко в лесу ухала сова. Где-то в темноте сновали дикие звери, которые вели простой, свободный образ жизни. Когда-нибудь она тоже будет свободной.

Живя в Бостоне, Кэролин знала, что свобода ее вымышленная. Салли была единственной матерью, которую она знала; спокойная и бесстрастная, та всегда олицетворяла собою тепло родного дома. Возможно, Салли не выказывала пылких чувств и горячего интереса, однако Кэролин всегда чувствовала ее заботу и поддержку.

Она была многим обязана Салли. Не на физическом уровне — тот долг она уплатила сполна. А вот в отношении чувств она была в неотплатном долгу перед Салли за то, что та подарила ей чувство принадлежности, когда ты знаешь, что у тебя есть семья и ты кому-то нужен. Никто из многочисленных Макдауэллов не заметил тихой девочки, подраставшей в тени неистового Александра, а вот Салли заметила, и стала заботиться о ней и даже по-своему полюбила.

Именно поэтому Кэролин была обязана ей всем. Ее жизнь могла подождать несколько месяцев. Это время она могла провести в Вермонте.

Пока Салли не умрет.

Кэролин знала — как бы ты ни хотел, как бы горячо ни молился, неизбежное все равно случится. Этот урок она выучила много лет назад. Она будет глубоко скорбеть о Салли, но потом она сможет, наконец, жить своей жизнью.

У нее даже буду деньги. Конечно, не такие большие, как унаследуют настоящие Макдауэллы. И не те, что самозванец пытается выманить у больной старухи.

Все это неважно. Главное, их будет достаточно, чтобы она смогла, наконец, жить самостоятельно. Несмотря на то, что она испытывала искреннюю привязанность ко всем членам семьи, даже к чопорному Уоррену, тете Пэтси и ее отпрыскам от разных мужей, Кэролин была уверена — со смертью Салли связь с Макдауэллами оборвется. Ее долг любви и верности будет оплачен, и она будет свободна, как вольная птица.

Наверное, она должна была испытывать чувство вины за то, что ей так хочется вырваться на волю, но ничего такого не было. Она бы с радостью отдала несколько лет жизни в обмен на здоровье и счастье Салли. Но, к сожалению, Бог не заключает сделки подобного рода, поэтому Салли умрет, а Кэролин получит свободу.

Она видела в ночном воздухе свое дыхание, когда изо рта вылетали легкие облачка белого пара. Девушка спускалась по тропинке к замерзшему озеру. Много лет назад, когда Макдауэллы собирались в Вермонте на Рождество, она каталась там на коньках. Это было задолго до того, как она привезла сюда Салли умирать. Вот уже несколько лет она не каталась на коньках, но Рубен следил за тем, чтобы поверхность озера всегда очищали от снега. Сейчас она была гладкой и ровной, выпавший накануне снег сгребли в кучу на тот случай, если все же найдется глупец, желающий покататься на коньках.

Кэролин стояла на кромке льда, глядя на зеркальную поверхность, когда почувствовала какой-то внутренний толчок. Она осторожно ступила на лед, резиновые подошвы не давали ей поскользнуться. Толщина льда была сантиметров тридцать, и Кэролин попробовала проехаться по нему, но сапожки создавали слишком большое трение.

В безмолвии ночи она прошла до середины озера. Прошли годы с тех пор, как она каталась на коньках. Это было так давно, что она уже и не помнила, когда в последний раз их надевала.