Почему Эндрю так спокойно уходит? И откуда этот запах?
Самодовольный вид Эндрю вызвал столь сильный прилив ярости у Джексона, что он на несколько мгновений забыл обо всем. Он бросился на него, лишая возможности подготовиться и воспользоваться оружием. Кулак врезался в нос, потом в челюсть, в грудь. Джексон наносил удары, почти не задумываясь, ему было все равно, какие увечья он нанесет, он даже забыл о собственной боли.
– Что ты с ней сделал?! – прорычал он.
Эндрю попытался направить на него пистолет, но Джексон выбил его из руки, тот отлетел куда-то в сторону. Послышался звон разбившегося стекла.
Планы Миллера ясны: он хотел убить Никки и теперь уходит. Получается, он это сделал? Убил Никки?
Красивую, умную, милосердную Никки. Он обязан за нее отомстить.
– Помогите! – эхом разнеслось по фойе.
– Помогите!
Это определенно голос Никки.
Облегчение волной прокатилось по телу, Джек-сон даже на секунду закрыл глаза. Он нанес последний удар в челюсть Эндрю и дождался, когда тот рухнет на пол. Потом бросился в кабинет, откуда, по его предположениям, доносились крики о помощи. С каждым шагом он все сильнее ощущал жар пламени.
Спокойствие, которое Никки пыталась сохранить, улетучилось без следа, когда она увидела первые языки пламени. Она во все глаза смотрела в угол комнаты, туда, где была дверь. Огонь быстро пробежал по периметру, взлетел вверх, создавая в дверном проеме непреодолимую стену. Он поднимался по стенам к крыше, закрыл собой окно и проход в соседний тренажерный зал. Выхода из этой огненной ловушки больше не было. Неизвестно, что находилось в канистре Эндрю, но средство это было чрезвычайно эффективным для поджога. Огонь бежал по созданным Миллером путям, сжирая и оплавляя все, что попадалось на пути.
Комната стала наполняться дымом, температура быстро поднималась, от жары и удушливых газов становилось тяжело дышать. Никки подумала, что скоро сработает сигнализация, приедут пожарные и вызволят ее. Однако надежда умерла, едва родившись. Эндрю скрупулезно продумал все детали плана, подстраховался во всем, наверняка он предусмотрел все мелочи и отключил сигнализацию. Ведь это было необходимо и для того, чтобы проникнуть в здание «Ориона». Как ужасно, что он смог легко обмануть людей, которые по роду деятельности сами должны защищать от подобных вещей клиентов. От этой мысли Никки стало невероятно грустно.
Сзади на нее надвигался жар, спина покрылась потом. Пламя местами прожгло одежду и покусывало кожу. Никки пошевелила руками, веревка держала ее крепко, но все же она не теряла надежды освободиться. Это единственный шанс, реальные перспективы страшнее ссадин и ожогов.
И тут она услышала звон разбившегося стекла. Никки насторожилась, потом решила звать на помощь. Голос звучал слабо, из-за дыма саднило горло, но она несколько раз сглотнула, набрала в легкие жаркий воздух и опять закричала.
Приступ кашля заставил замолчать. Огонь добрался до потолка, оплавленные панели могут упасть на нее в любую минуту. Именно этого и желал Эндрю. Страх будет нарастать, подпитываемый чувством беспомощности, разрушительное пламя будет нападать медленно, доставляя новые и новые мучения.
Никки склонилась к полу так низко, как позволяли связанные за спиной руки, чтобы получить еще немного кислорода. Краем глаза она уловила какое-то движение и услышала мужской голос.
– Никки!
Она подняла голову и увидела лицо человека, который никак не мог находиться здесь. Первое, что она испытала, была радость оттого, что он жив.
– Держись, Никки! – выкрикнул Джексон и бросился к ней.
Они были так счастливы видеть друг друга, что отступил даже страх перед разрастающимся пожаром. Джексон присел и попытался развязать веревки на ногах, но узлы были слишком крепкими. Тогда он выхватил из кармана нож, тот самый, которым воспользовался, чтобы соединить провода внедорожника. Никки помнила, что он остался в салоне машины.