Маги из команды Эрила наконец-то освободились и поспешили на помощь Теобальду. Это были опытные, прошедшие не одну войну, как бы она ни называлась политиками, люди, до которых Иве и ее друзьям еще расти и расти. Златко, правда, все равно дернулся следом, но был остановлен тяжелой дланью родича. Тот только покачал головой в ответ на возмущенный взгляд.

Доло мигом почувствовал, что пора уходить. Вокруг него засверкали потоки восходящей энергии. Из-за них казалось, что маг исчезает. Однако один из волшебников Эрила застыл на месте и несколькими пассами заблокировал возможность телепорта. Следующий чародей поднял руки над головой и резко опустил их вниз. У всех присутствующих, включая обычных воинов, дернулись все внутренности, тошнота подкатила к горлу, но своего маг добился – амулет переноса взорвался прямо на мастере Доло. Заодно и на одном из пленников, которых еще не успели обыскать.

«Лекарь» только ухмыльнулся. Потоки энергии вокруг него соприкоснулись друг с другом, заставляя воздух вокруг дрожать как при пожаре. Потом сомкнулись, и в пространстве образовалась щель, откуда повеяло чем-то жутким, холодом, прошедшим по коже. Ива невольно вжалась в Грыма, который так кстати оказался рядом, но глаз оторвать от зрелища не посмела. Мастер Доло же отсалютовал присутствующим поднятой рукой и шагнул в пропасть.

Так бы и сгинул, если бы Теобальд, презрев чуждую стихию, не скользнул следом. Нисколько не чинясь, схватил противника за шиворот, рывком выдергивая обратно. Щель в небытие завизжала, будто живая, и маг Жизни еле успел от нее отскочить. Свет окутал его одетую в черное фигуру, вызывая у наблюдателей самые противоречивые эмоции. Его почти не стало видно, но голос громыхнул будто с неба:

– Вяжите же!

Маги Эрила словно очнулись и коршунами накинулись на Доло, который явно потерял немало сил и при противостоянии, и при открытии портала в небытие. Армейские чародеи не могли потягаться с мастером в умениях, но сейчас от них и не требовалось многое. Сети, удерживающие любых волшебников, у них имелись при себе. Им удалось довольно споро накинуть их на Доло, те же буквально спеленали его, вонзаясь в кожу золотистыми полупрозрачными звездами и вытягивая силу. Плененный маг дернулся, сжимая зубы, чтобы не кричать от боли. Но в глазах читалось все, что он обещал сделать с теми, кто решился на подобное.

Златко невольно передернул плечами, глядя на действие сетей. Они использовались редко, только против самых умелых чародеев, ибо иначе, чем лишив их силы, заставив постоянно отвлекаться на боль, удержать их не удавалось. Но от понимания легче не становилось. Поэтому юноша не сразу заметил, как напряженно смотрит Эрил на все еще пребывающего в столпе света Теобальда.

– Надо беспокоиться? – наконец увидев закушенную губу брата, тихо уточнил Златко.

– Понятия не имею, – прошептал старший Бэррин. – Но если с ним что-то случится, принц мне голову открутит.

– Принц? – удивился Синекрылый.

– Ага. Теобальд – из его команды, в смысле свиты.

– А с виду и не скажешь. – Младший брат почесал нос, пытаясь припомнить все, что знал о принце. Поговаривали, что тот очень падок до роскоши, обладает взыскательным вкусом и известен любовью к шумным развлечениям на грани дозволенного. Окружение подбирает себе под стать. Теобальд в его черных одеждах в эту картину не вписывался. – Ты же про старшего принца?

– Да, – кивнул Эрил. – О! Наконец-то! – И устремился к магу, вокруг которого начал рассеиваться столп света. – Мастер, как вы?!

Чародей только отмахнулся.

– Необходимая профилактика, – пробурчал он, хотя все присутствующие отметили, что маг стал еще бледнее, аж в зелень. – Скоро ночь. Нужно вернуться в замок.

Старший Бэррин кивнул и отдал соответствующие приказы. После чего повернулся к знахарке и спросил:

– Ива, дорогая, когда ты поймаешь своего скакуна, могу ли я ненадолго его позаимствовать для мастера Теобальда?

Травница, смутно помнившая, что Лоренцо дал деру, как только они вернулись в это время, огляделась и с удивлением обнаружила, что верный конь не сбежал-таки окончательно.

– Конечно, – кивнула она, прикидывая, как лучше изловить вредное, но благородное животное.

– Я приведу, – вызвался Златко и без каких-либо сложностей справился с задачей.