– Ну, может быть, что-нибудь и вспомнит, если поднажать. Так Алекс думает. Ну, и хочет его на всякий случай под рукой держать. Убивать не собирается, если вы про это. Разумеется, до тех пор, пока все не узнает.
– А вы? Вы сами, Боян, что думаете по этому поводу?
– Я думаю, что, если Кешка жив, то память к нему рано или поздно вернется. Может быть, уже вернулась. Но вот знает ли он что-нибудь про крест? Ведь Большой Иван, как я понял, не умер в своей постели, а погиб внезапно, не оставив никаких распоряжений…
– Да это так, – Ленка качнула головой. – Но все равно спасибо. Вы кое-что для меня прояснили…
Женечка Сайко отзанималась со мною уже полтора часа назад, но уходить не спешила, напросилась на чай, и таращилась на Олега так, что становилось смешно и неприлично. Олег тоже заинтересованно переводил глаза с женечкиных безразмерных ног на ворот розовой рубашки, расстегнутый на две пуговицы. И там, и там было на что посмотреть.
Поверх откровенной биологии Олег рассказывал о раскопках, а Женечка на уливление свободно сыпала всякими ацтекско-инкскими терминами и названиями. Теночтитланы и Кецалькоатли сыпались с ее перламутрово блестящих губок так же естественно, как названия косметических фирм и имена рок-исполнителей в ее же беседе с Антониной.
«Специально подготовилась, что ли? – думала я, стервозно не желая еще больше зауважать Женечку за широту исторической эрудиции. – Но откуда она могла узнать? Нет, просто разносторонняя девочка. Новое поколение, выросшее с свободном, демократическом мире. „Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…“
Если честно, то у меня не очень получалось.
Когда Олег по ее просьбе налил Женечке третью чашку чая, мне захотелось спросить: «Девочка, а ты п
Антонина почувствовала мое настроение и попыталась увести гостью к себе в комнату. После прошлых занятий это легко удавалось. Нынче – не прошло. Тоня говорила в пустоту. Женечка просто не могла оторвать от Олега сливово поблескивающих глазок. Я попыталась увидеть его ее глазами и тихо заскрипела зубами.
– Олег, нам надо поговорить. О деле, – я решительно поднялась.
Антонина сверкнула торжествующей улыбкой.
– Прямо сейчас? – Олег поморщился. Он явно не жалел о грядущей разлуке с Женечкой Сайко, ему было просто неудобно за мою бестактность. Если бы полученное мною воспитание позволяло мне ругаться матом, я бы непременно выругалась.
– Ну я тогда пойду? – спросила Женечка у Олега.
Антонина распахнула дверь в прихожую и застыла на пороге.
В коридоре Олег подал Жене пальто и, кажется, поцеловал запястье, прощаясь. Запястья и щиколотки у Женечки были толстоваты. Это следовало признать.
– До свидания, Анжелика Андреевна, – звонко воскликнула Женечка. – Спасибо. До следующего урока.
Я пробормотала что-то невразумительное и ушла в ванную.
– О чем это ты так срочно хотела поговорить, Белка?
– Разумеется, об истории, – сказала я. – А что, с тобой теперь можно поговорить еще о чем-нибудь?