Увы, Майя не оценила достоинства «светильника». Она никак не могла понять, как жители Офиса столько лет обходятся без огня. Мало того – настрого запрещают им пользоваться! Это бред, твердила девушка, так не должно быть, просто… просто потому, что так быть не должно! Пол ловил каждое её слово, кивал, соглашался.

Люк пытался возражать, спорить, даже ссориться – всё впустую. Его не слушала даже Лея, и проверенные, отточенные аргументы, позаимствованные у дяди Антона и самого Генерального, уходили, как вода между пальцев. Более того – он с ужасом осознавал, что ещё немного, ещё малость – и он сам дрогнет перед страстным напором и неумолимой логикой гостьи снизу. А Майка всё рассказывала и рассказывала: об огромном, таинственном Лесе, населённом зверями, птицами и чудищами; о фермерских посёлках, «челноках», егерях и «барахольщиках; о Полянах, куда стремятся те, кто жаждет покинуть внешний мир и обосноваться в Лесу. И о самом внешнем мире – огромном, удивительном, невообразимо сложном и разнообразном.

И повсюду, в каждом уголке, людям служил огонь. В самых разных видах – от открытого пламени камина или походного костерка, до таинственного «внутреннего сгорания» вдыхающего жизнь в могучие механизмы, чьи изображения Люк часто рассматривал в старых, пожелтевших журналах.

– … и всего этого вас лишили! – повторяла Майка, и Люк видел, как с каждым словом разгораются глаза друзей. Да что там – ещё немного, и он сам не устоит перед силой убеждения гостьи, перед её неумолимой логикой.

– …всё это у вас отняли, обдурили, превратили в бессловесное стадо, подкармливая кашицей на тёплой водичке из конвертеров! В результате – вы сидите в четырёх стенах и не смеете высунуться наружу! И как, нравится? Нравится, что вас, как бессловесное стадо, лишили права распорядиться своей судьбой?

– А тех, кто смеет возражать – скармливают волосанам в Паучьем холле! – добавил Пол. Кулаки его были стиснуты так, что побелели костяшки, лицо пылало. – А другие восторженно орут, приветствуют палачей!

– Мерзость какая… – скривилась Майка. – Я бы и дня здесь не прожила, сбежала бы или попробовала что-то изменить!

– Но это ведь гибель для всех… – Люк ещё слабо трепыхался, прекрасно понимая, что старается зря, никто его уже не слушает. Только вместе можно поддерживать существование, добывать пищу, одежду, отбиваться от мерзости, что лезет снизу!

– Именно что – «существование»! – гостья язвительно усмехнулась. – Светляки, которых ты напихал в графин, тоже «поддерживают существование». Вот в них вы все скоро и прекратитесь… если уже не превратились!

– Не все! – шёпотом вскрикнул Пол. Они старались говорить как можно тише – жестяные короба многократным эхом усиливали любой звук.

– …нет, не все слизняки! Есть мои друзья, Огнепоклонники. Есть в конце концов, дауны…

Этого Люк снести уже не мог.

– Дауны? – завопил он, напрочь забыв об осторожности. – Те, с Погорелых этажей? Которые ножом меня пырнули? Нашёл, о ком вспомнить! Горстка жалких оборванцев…

– Дауны, говорите? – удивилась Майя. – Альтернативно одарённые?

– Кто-кто? – удивилась Лея. – Какие ещё одарённые? Чем одарённые?

– Ну, которые от рождения того… с отклонениями развития. Слабоумные. Нехорошо, конечно, так говорить, но уж как есть.

Ребята недоумённо переглянулись.

– Мы о них никогда не слышали. – ответил за всех Люк. – Дауны такие же люди, как и все. Когда-то давно жители башни разделились на две группы. Те, кто хотел нормально жить и трудиться – остались в Офисе…

– Нормально? – возмущённо фыркнул Пол. – Это твоя нормальность – живых людей паукам скармливать?

– Да ведь они… – начал, было, Люк, но Майя не дослушала.