«Томсен-Большой», – подумала Рик, кивнув в подтверждение собственных мыслей. Вполне может оказаться, что это именно он. Насколько она помнила, раньше он работал в карьере, где добывали гравий. Вполне возможно, что теперь его перевели на работу в лес. Луиза не сомневалась в том, что он мало изменился: мускулы мощные, чего не скажешь об интеллекте.
– Он вроде на улице Глентесёвей живёт, – продолжал Эйк, отдышавшись.
Рик свернула с магистрали на узкую дорогу с широкими обочинами, вдоль которых были прорыты канавами.
– Это, наверное, вон тот участок, – предположил Нордстрём, показывая на видневшийся впереди поворот. Сворачивая на площадку перед домами, Луиза кивнула и, сбросив скорость, припарковалась рядом с лендкрузером «Тойота».
Не успела она заглушить двигатель, как в двери, отворяющейся из кухни прямо на улицу, показался Томсен-Большой. Рик отметила, что этот человек на удивление мало изменился. Он был всё таким же рослым и мускулистым, только его тёмные волосы были теперь острижены короче, чем она помнила с их последней встречи, и на лбу и висках отступили подальше. Очевидно, новая причёска была призвана камуфлировать растущую лысину, подумала Луиза, выходя из машины.
Она пропустила Эйка вперёд, а сама держалась за его спиной, пока он представлялся и рассказывал, что прекрасно осведомлен о том, что Оле Томсен уже дал показания полиции Хольбека, но что им просто нужно задать ему ещё пару вопросов в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
– Вы не против, чтобы это записывалось на диктофон? – спросил Нордстрём, вытаскивая из кармана куртки компактное звукозаписывающее устройство.
Томсен-Большой выжидающе кивнул и, сложив руки на груди, несколько откинулся назад, так что его взгляд устремился на полицейских немного сверху вниз. По первому впечатлению ничто не свидетельствовало о том, что он её узнал, отметила Луиза с облегчением. Даже когда она подала ему руку для приветствия и представилась, Оле равнодушно пожал её ладонь.
– Да чего там рассказывать-то ещё? – проговорил он, закусив нижнюю губу, словно процесс обдумывания требовал от него большого напряжения. – Она лежала там, да и всё, мёртвая уже была. – И с этими словами он пожал плечами.
– И вы её не узнали? – спросил Эйк.
– Я её раньше не видел никогда.
– То есть вы её вообще даже никогда не встречали тут в округе?
– Никогда.
– А может, она обосновалась в том скаутском домике, который стоит тут неподалёку? – попытал счастья Нордстрём.
– Ну нет, не думаю, – решительно отмёл эту мысль Томсен-Большой. – За ним же присматривает Гнусен… ну, то есть Бо Кнудсен из Сэрлёсе. Он следит за домиком, гоняет оттуда ребятню и чужаков, чтобы окна не побили, да и вообще не набезобразничали. Он каждый день приходит проверить домик, когда в нём никто не живёт.
– А на прошлой неделе никто не арендовал этот домик?
Оле тяжко выдохнул и зажмурил глаза, а потом потряс головой.
– Не, не думаю. Вот на следующей неделе должны приехать люди из Хиллерёда. Они каждый год приезжают, там такой типчик есть среди этих педагокнутых, стоит присмотреться, – сказал он и хитро подмигнул Эйку. – Мы ж тоже должны знать, что за народ в лесу ошивается.
Нордстрём кивнул и спросил, нет ли у лесника номера телефона Бо Кнудсена.
Луиза прекрасно помнила Гнусена. Невзрачный такой парнишка, на пару лет старше её. У его родителей был большой хутор, и бывало, он заявлялся в школу прямо в рабочем комбинезоне, не успев переодеться после того, как с утра задавал корм лошадям.