— Это не имеет значения. Важно лишь то, что я сбежал.

Тарзан повернулся ко льву и позвал: — Джад-бал-джа.

Лев взревел в ответ. А Хант сказал: — Боже мой, там зверь. Он напрягал глаза, силясь рассмотреть фигуру огромного льва в темноте.

— Не бойся, — сказал Тарзан. — Он съест тебя, только, если я скажу. И если ты продолжишь болтать, я сделаю это.

— Я буду держать рот на замке, — сказал Хант, осторожно ощупывая свои ребра, чтобы понять, ничего ли не было сломано.

Тарзан начал говорить на языке джунглей. Он спросил у льва: — Ты знаешь это место?

Лев тихо зарычал и пустился рысью. Тарзан напряг ноздри на запах льва и насторожил свой слух, чтобы слышать движение огромного зверя. Он сказал Ханту: — Положи руку мне на плечо и держи её там.

Хант сделал это. Нкима, который сидел, укрывшись на соседнем дереве, спустился вниз, спрыгнул на другое плечо Тарзана и затараторил.

— Тихо, обезьянка, — сказал ему Тарзан на языке обезьян.

Нкима затих, а Хант произнес. — Вы говорите со львами и обезьянами?

— Да, — сказал Тарзан. — Я считаю, что с ними иногда следует разговаривать. Ни один из них не умеет читать.

Тарзан помчался вперед за большим львом, нюхая воздух. Хант крепко удерживал руку на плече человека-обезьяны. Тарзан двигался быстро, но Хант знал человек из джунглей бежал медленнее, чем обычно, чтобы он мог удержать свою руку на плече дикого человека. Тем не менее, ему было трудно бежать с ним в ногу. Этот человек, казалось, никогда не уставал, и даже в темноте, он двигался с большой уверенностью.

— Мы следуем за львом? — спросил Хант.

— Помолчи, — сказал Тарзан. — Я должен слышать.

Хант прислушался. Все, что он мог услышать, было лишь проклятым ветром и дождем. А дикий человек был прав. Дождь шел все быстрее и сильнее. Капли и в самом деле больно били, когда ударяли его.

— Мы должны двигаться быстрее, — сказал Тарзан.

— Я не могу бежать с вами в ногу, — сказал Хант.

Тарзан прекратил свой бег и развернулся так быстро, что Нкима полетел вперед. Тарзан нанес Ханту один твердый тычок в подбородок, мгновенно нокаутировав его. Перед тем как Хант упал, Тарзан подхватил его, швыряя на свое широкое плечо, и помчался вперед. Нкима сердито понесся за ним, громко жалуясь на потерю своего места.

Затем так, как будто был выключен кран, дождь прекратился. Ветер прекратился также. Стало мертвенно тихо. Даже Нкима, который наконец-то догнал человека-обезьяну и уселся на свободное плечо Тарзана, больше не суетился и ругался. Одна его рука была вокруг шеи Тарзана, и он использовал другую, чтобы прикрыть свои глаза.

В настоящее время тишина внезапно была нарушена мрачным шелестом. Деревья согнулись, как будто их толкнула вниз гигантская рука. Затем, совершенно неожиданно, весь ад вырвался на свободу. Сверкали молнии, грохотал гром, ветер выл, словно раненая пантера. Ветви огромных деревьев отрывалась и, вращаясь в воздухе, врезались в деревья или разбивались об землю с ужасным треском. Деревья были вырваны с корнем, их засасывало вверх и расшвыривало вокруг.