— О, Боже, — прошептал Хенсон. — Никто бы не смог пережить такое.

— Не будьте так уверены в этом, — сказал Билли, выступая из-под деревьев джунглей вперед на травянистую равнину. — Посмотрите туда.

Двигаясь и волоча носилки, к ним шли Хант Джин, и кто-то третий, которого они не признали.

— Боже мой, — произнес Хенсон. — Слава Богу.

Оставив Уилсона, связанного и без сознания, они рванулись через пастбище в сторону троицы.

Джин не могла поверить своим глазам. — Отец!

Они оставили Джад-бал-джа лежать на носилках, и девушка подбежала к отцу, который схватил её в объятья, и, крепко обнимая, покрыл лицо поцелуями. — Я думал, что потерял тебя, — сказал он.

— А я, что тебя, — сказала она.

Хант вышел вперед и пожал руки Хенсона и Билли. Билли посмотрел на Ньяму. — Я не знаю вас.

— А я вас тоже, — ответила Ньяма. — Но выглядите вы очень хорошо.

— И вы тоже.

— Это не означает, что вы мне нравитесь, — усмехнулась Ньяма. — Вы просто выглядите хорошо.

— Нет, — сказал Билли, но это лучше так, чем думать, что я похож на задницу зебры.

Джин быстро представила Ньяму всем, а затем сказала: — Мы должны присмотреть за львом Тарзана. Он был ранен, спасая наши жизни.

Нкима начал скакать вверх и вниз, наделав столько шума, что хватило бы и для товарного вагона, полного обезьян.

— Я думаю, что мы недооцениваем обезьяну Тарзана, — сказал Хант. — Он очень расстроен.

— Хорошая обезьянка, — сказала Джин и погладила голову Нкимы. Маленькая обезьяна, казалось, успокоилась. Он вскочила на плечо Джин и устроилась там.

— А где Тарзан? — спросил Хенсон.

Настроение Джин упало. Она повернулась и посмотрела в сторону, где когда-то был город Ур. — Я не знаю… Но я сомневаюсь, что он жив.

Билли сказал: — Если кто-то и смог выжить, столкнувшись с такими вещами, это мог быть лишь Тарзан. Никто другой бы не смог. Но Тарзан мог…