Андреа прочла следующую запись.

Рики Блейкли, 20 октября 1981: Назвала меня лгуньей и сказала, что у меня был секс со многими людьми, которых они не знают, – когда я была в летнем лагере, на дебатах и так далее, не только на вечеринке. Обвинила меня в том, что я Поллианна, и сказала, что мои родители придумают что-нибудь, чтобы заставить Нардо на мне жениться, потому что так обычно поступают богатые. Еще она сказала, что из-за меня для клики все кончено и что я хочу женить на себе Клэя, что совершенно бессмысленно, ведь мои родители уже заключили сделку с родителями Нардо (очевидно???). Она больше не хочет со мной разговаривать. Она назвала меня тупой шлюхой и выгнала из дома. Я всегда знала, что она может быть злой, но со мной она обошлась просто ужасно. Почему я вообще считала ее своей подругой?

Андреа перевернула страницу. На обороте тоже был текст. Курсив стал мельче, строчки наезжали друг на друга:

Блейк (тот же день): Сказал, что «ушел в полную несознанку» на вечеринке, а потом обмочился. И что он все время был заперт в ванной. Говорит, что это сделал не он. Попросил меня выйти за него замуж, но только чтобы помочь ему в политике. Я сказала ему «нет», а он сказал, что мне стоит «спустить» ребенка в унитаз. Он пристал ко мне и на самом деле положил мою руку на свою штуковину, и это было мерзко. Блейк такой же плохой, как и Нардо. Почему я раньше не позволяла себе признать, что он ужасный человек?

Андреа заметила, что у нее тряслись руки, когда она переворачивала страницу.

Нардо Фонтейн, 21 октября, 1981: Я так его ненавижу. Он такой придурок. Сначала его родители прислали идиотское письмо с требованием, чтобы я к нему не приближалась, а потом в тот же день он нашел меня в библиотеке и говорил, не затыкаясь. Нардо признался, что позвонил мистеру Векслеру в ночь вечеринки, но сказал, что ему пришлось подкупить его остатками кислоты, чтобы он «забрал меня». Если верить Нардо, я о чем-то спорила с Клэем, но они явно согласовали свои истории, и эти истории о том, что я плохой человек. Нардо сказал мне, что Джек был на вечеринке и продал ему кислоту, намекая на то, что Джек сделал это со мной. Я ему не верю. Джек мог продать кислоту, но он никогда бы со мной так не поступил. Нардо такой лжец. Он говорит жестокие вещи только для того, чтобы делать людям больно. И это работает!

Запись про Клэя была следующей, и она оказалась пока что самой короткой:

Клэй, 21 октября, 1981: Его ТОЧНЫЕ слова: «Ты сыграла в эту игру. Теперь тебе нужно смириться с поражением. Сохрани хоть какое-то достоинство».

После записи про Клэя заметки приняли форму дневника. Цвет чернил изменился. Даты шли одна за другой. Почерк становился все плотнее, она писала на полях. Андреа быстро пролистала страницы, ее глаза случайно выхватывали мысли Эмили Вон сорокалетней давности:

Джек этого не делал. Он обещал, что поможет мне, и я знаю, что он это сделает… В мой последний день в школе Клэй сказал, что ему жаль, что все так получилось, но я думаю, он старается быть милым, только чтобы я молчала. Он не понимает, что это значит для моего будущего… Нардо схватил меня за грудь на глазах у всей школы, и это было очень больно, но он только рассмеялся, когда я заплакала… Я думаю, это Рики прилепила прокладку к моему шкафчику и покрасила ее в красный… Я думаю, это Рики вырезала дырку в моей футболке… Я знаю, что Рики порвала все мои конспекты по английскому… Рики – единственный человек, кто мог размазать дерьмо по моему футляру для флейты… Рики сказала, что я заслуживаю смерти… Рики была в центре города, когда я пошла к Мэгги забирать свое платье для сегодняшнего вечера. Она преследовала меня по дороге. Я никогда не видела ее такой злой. Она сказала, что если сегодня вечером увидит меня рядом с Нардо, то забьет до смерти голыми руками. Мне плевать. Я пойду на выпускной. Все равно никого из них там не будет. Они не захотят мараться о плебс.

Андреа пролистала оставшиеся страницы. Она дошла до секции Щ-Э. Дальше остались только пустые строчки. Последняя запись была датирована 17 апреля 1982 года. Это был день выпускного.

Она взяла чек на смокинг. Двадцати долларов было явно недостаточно, чтобы купить его, но достаточно, чтобы взять напрокат. Сверху был логотип «Вечерних костюмов Мэгги». Дата – 17 апреля 1982 года. Описание гласило «смокинг д.»; Андреа решила, что буква «д» обозначала «день» – срок аренды.

Она ошибалась.

В 1982 году Эрик Блейкли был уже взрослым мужчиной, который носил обычный мужской смокинг. Вероятно, тогда невозможно было найти женский смокинг напрокат. Как сейчас практически невозможно найти женские брюки для работы в правоохранительных органах. Приходится довольствоваться тем, что найдешь в детском разделе. Андреа должна была догадаться, что «д.» обозначало «детский». Судя по записям, сделанным Эмили Вон, Рики была в «Вечерних Костюмах Мэгги». Она подбирала себе детский смокинг для мальчиков, чтобы они все выглядели одинаково.

Андреа снова посмотрела на общую фотографию. Она никогда раньше не замечала, но они всегда ходили в одежде одного цвета.

Клика.

Эмили вырезали со всех фотографий. Прошло сорок лет с тех пор, как Рики до смерти забила Эмили Вон, и она до сих пор не могла видеть ее лицо.

Андреа поставила фотографию на место. Поднялась по лестнице.

Рики все еще нависала над раковиной. Она стояла спиной к Андреа, но спросила:

– Все в порядке, милая?