— Господи! — крикнул Винс. — Наденьте на нее наручники и берите ее.

— Вы не можете меня арестовывать! Я ничего не делала!

— Уж конечно, — сказал Винс, подступая ближе к ней. — Знаете, что самое большее из того, что вы не сделали? Вы ни разу не спросили нас, кто эта пропавшая женщина. Вы не находите это странным, детектив Мендес?

— Может, она уже знает, — ответил тот.

— Вот именно.

— Я ничего об этом не знаю! — воскликнула она. — И я не верю, что вы всерьез считаете, будто Питер имеет к этому какое-то отношение!

— Питер, это который разъезжает по городу среди ночи с вашим ключом от сейфа? — спросил Винс, усиливая голос с каждым словом. — Может, у него воображаемое чаепитие с Энн Наварре. Что думаете, Джанет?

Наверное, она думала, что хочет, чтобы он тотчас упал перед ней замертво, но она была так взволнованна, что вообще потеряла дар речи.

— Где мальчик? — спросил Винс на всю комнату. — Может, он знает, куда отправляется его отец, когда больше не может выдержать эту женщину?

Мендес подошел к лестнице и, поднявшись на пару ступенек, крикнул:

— Эй, Томми!

— Не смейте кричать в моем доме! — осадила его Джанет Крейн. Она оттолкнула его и стала подниматься по лестнице. — Я не позволю вам пугать сына.

— Эй, Томми! — снова крикнул Мендес.

Жена Питера Крейна исчезла на втором этаже дома.

Винс положил руки на бедра и стал прохаживаться туда-сюда. Минуты мучительно проходили…

Он прекрасно знал, что Питер Крейн делал со своими жертвами. Он внутренне умирал снова и снова, думая о слепой, глухой и искалеченной Карли Викерс в больничной постели.

— Томми! — раздался голос Джанет Крейн. — Томми? Томми, отзовись!

Мендес поднялся по лестнице. Джанет выбежала на площадку, белая как полотно, и задыхаясь.

— Он пропал! Мой сын пропал! Господи! Мой сын пропал!