— Дотянут? — подумал вслух один, перебегая взглядом с лица на лицо.
— Не должны, — ответил второй. — Не успеют. Минимум полгода их нельзя будет никуда дергать, а там…
— Закончится Заварня — начнется что-нибудь другое, — вставил третий. — Могут и не дотянуть.
— Девушек много, — подсчитал первый. — Восемь из ста.
— Тебе бы только о девушках думать, Цезарь, — промолвил второй.
— А что не так, Рой? — парировал тот. — Они…
— Они бывают разными, — перебил Рой. — Тебе ли не знать?
— А как же. Это ты у нас однолюб, все ищешь ту единственную и неповторимую, которая согласна ждать, терпеть и верить, несмотря ни на что. А мы-то с Леоном знаем, что наша жизнь чертовски коротка — сегодня ты жив и здоров, идешь по улице и улыбаешься людям, а завтра в бой и от тебя может остаться кровавая каша, не подлежащая восстановлению. Нет, жить надо здесь и сейчас, пока можешь. И, во всяком случае, не строить долгосрочных планов с женитьбой. Если еще и детишек наделать…
— А чем тебе дети-то помешали?
— Как — чем? Это же ответственность.
— Вернее сказать — «обуза»?
— Говори, как хочешь, командир, — отвернулся Цезарь, обрывая разговор, который грозился закончиться ссорой. — А мое мнение ты знаешь.
Третий, Леон, на которого оба спорщика то и дело посматривали, лишь молча пожал плечами. В их тройке именно Леон Ларсон был тем фундаментом, на котором крепилась их дружба. Он никогда не спорил, не спешил отстаивать свое мнение, не лез с непрошенными советами, а просто молча делал свое дело. Когда после первой же атаки одного из них, Роя Линка, рекомендовали в командиры взвода, возмущался только Цезарь — мол, не рановато ли звания раздавать? — а Леон лишь пожал плечами и обратился к Рою: «Ну, что прикажешь, командир?» И Цезарь сник.
Спор увял сам собой, как всегда бывает, когда спорщики знают, что тут может быть два мнения. В той первой атаке, после которой Рой Линк стал взводным, их было три десятка человек. Сейчас в строю осталось трое. Еще семеро должны были вернуться в армию после лечения, но для остальных путь назад был закрыт навсегда. И тут поневоле задумаешься, что лучше — спешить жить, как Цезарь Тит, или не торопиться и спокойно ждать своего часа, как Рой Линк.
Громкий аккорд привлек их внимание. Церемония принятия новичков завершалась. Один за другим курсанты выходили из строя и, приблизившись к командующим, приносили присягу, после чего им вручали индивидуальные значки. Трое друзей невольно замолкли, всматриваясь в лица, словно выбирали тех, кому через два года придется передавать эстафету. Разные черты лиц, разные цвет кожи, волос и глаз, разные фигуры и пропорции — в Академию принимали курсантов со всего сектора Галактики и тут были представители практически всех миров. Всех человеческих миров. В обычной жизни они были разными, но здесь и сейчас, в одинаковой серо-зеленой форме, замершие в одинаковых позах, с одинаковым напряжением на лицах, они казались близнецами. Даже в их движениях, когда они один за другим выходили из строя и читали текст присяги, тоже было что-то, делавшее их многоголовой, многорукой безликой массой. Человеческим материалом.
Трех друзей одновременно посетила одна и та же мысль — о толпе, груде винтиков войны, которая никогда не перестает. Империя воевала всегда — то расширяя свои границы, то усмиряя покоренные звездные системы, то ввязываясь в чужие конфликты, если это хоть каким-то боком могло затронуть ее интересы в будущем. Не только на Вангее — еще в семи системах существовали военные академии, ежегодно выпускавшие по нескольку тысяч отменно подготовленных профессионалов. И это не считая «обычных» военных курсов, которые в обязательном порядке имелись практически в каждой системе, а также полицейских академий, которые в любой момент могли быть перепрофилированы в те же самые военные училища. Несмотря на развитие науки и техники, армии по-прежнему требовались люди — те, кто сделал войну своей профессией. Так было и так будет, ибо пока существует человечество, оно не прекратит воевать.
Но одно дело — философствовать об этом, и совсем другое — соприкоснуться с войной в реальности. С той настоящей войной, о которой не имеют понятия многочисленные офисные мальчики, которые хороши лишь для того, чтобы пачками крушить врагов в виртуальной реальности. И которая выбрала их.
— Пошли, прогуляемся, — предложил Леон.
Рой кивнул, разворачиваясь, и в эту минуту их окликнули:
— Господа офицеры.