Если бы я не думал, то сегодня утром зажал бы испуганную девчонку на кухне, и это могло негативно повлиять на наши отношения. Вчера Лия, захмелевшая после двух коктейлей, была настоящей, естественной. Она не скрывалась, доверяла. Замерла вся от моих прикосновений, её дыхание стало тяжёлым, рваным, она так и тянулась ко мне, сама того не ведая. И на поцелуй ответила.

Утром же она смотрела на меня широко раскрытыми глазами и невольно отступила назад, когда я приблизился. На вопросы ответить не смогла, смешно топала ножками и возмущалась. Я нарочно её провоцирую, стараюсь вывести на эмоции, чтобы она не застревала в своём горе и одиночестве. И я очень хотел поцеловать её, такую хрупкую и немного сонную, однако сдержался. Надо выждать, дать ей время на осознание своих желаний.

Угу, дал, блин, время. Чуть не сбежала от меня в лапы похотливому криминальному авторитету! Снова подкатывает злость. Таких ярких эмоций я давно не испытывал. Это хорошо. Ненавижу скуку.

Выхожу из машины и оглядываюсь. Лия сидит на бордюре, обнимая колени и смотря в одну точку. Солнце нещадно палит, а эта глупая девчонка совсем себя не жалеет! Подхожу, бесцеремонно хватаю её за руку и веду к машине. Она не сопротивляется, идёт за мной покорной куклой. В салоне работает кондиционер, я протягиваю Лие бутылку воды и смотрю, как она дрожащими пальцами пытается её открыть. Помогаю ей, откручиваю крышку.

— Пей больше, — приказываю, когда она пытается вернуть мне бутылку после двух неуверенных глотков.

Вздохнув, Лия словно через силу пьёт воду.

— Как ты себя чувствуешь?

— Терпимо, — отвечает она.

Вглядываюсь в её лицо. Видно, что она плакала, глаза покраснели, носом тихо шмыгает. Отчитывать её больше не хочется, и злость куда-то уходит. Нельзя требовать от малолетки серьёзных взвешенных решений. Точно не в ситуации, когда её отец находится в реанимации и неизвестно, будет он жить или нет.

— Я отвезу тебя домой к родителям. Хорошо?

Она безразлично пожимает плечами.

— Папа знает о том, что случилось с Родионом. Он поможет.

— Как? — растерянно спрашивает Лия.

— Скоро узнаем.

Хочу спросить, а как она собиралась помочь своему отцу, но вовремя отказываюсь от этой идеи. Потом, всё потом.

До родительского дома мы добираемся за час. Лия то и дело хватается за телефон, но ей никто не звонит. Иногда я слышу, как она силится подавить рыдания. Пару раз Лия отворачивается к окну и украдкой вытирает щёки. Жалко девчонку. Навалилось на неё много всего.

Мама встречает нас у порога, с сочувствием смотрит на Лию.

— Я пойду умоюсь, если вы не возражаете, — бубнит девчонка, ни к кому конкретно не обращаясь. Убегает так быстро, словно ей невыносимо находится рядом с нами.

— Бедная девочка, — вздыхает мама.

Киваю. А что тут ещё скажешь?