— Спасибо, — киваю.

А что ещё сказать? Мы уже три месяца встречаемся, конечно, он хочет секса, как любой нормальный парень, а я всё никак не решусь на интим, вечно пасую и откладываю потерю девственности на потом. Но больше тормозить нельзя, пару месяцев назад мне исполнилось восемнадцать, а я до сих пор невинная. Подружки уже смеются надо мной, трусихой обзывают. Они правы. Чего я так сильно боюсь? Серёжа меня любит и после секса наша любовь станет ещё крепче.

— Ну вообще, котёнок, ты играешь с огнём. Рядом с тобой у меня мозги отрубаются, еле сдерживаюсь, — для наглядности он поправляет ширинку, и я смущённо отвожу взгляд.

Это движение кажется мне верхом неприличия. В наших ласках мы далеко не заходили, я всегда останавливала Серёжу, когда он пытался снять с меня одежду или дотронуться до груди. Сегодняшний вечер — исключение из правил. Мне неудобно. Соски болят из-за того, что Серёжа слишком больно их сжимал, и губы покалывает от затяжных поцелуев. Надо бы нанести крем на подбородок, чтобы кожа не покраснела.

— Ты же знаешь, как для меня важен первый раз, — тихо произношу я, наблюдая за тем, как садится ярко-оранжевое солнце. Но даже оно не способно улучшить пейзаж с уродским терриконом на горизонте.

— Ох, бабьё, понапридумывали себе страшилок про первый секс. Возитесь со своей невинностью, словно с драгоценностью какой-то, — Серёжа открывает дверь и сплёвывает на землю.

— Я не считаю это драгоценностью, но и не хочу терпеть боль в машине! — праведно возмущаюсь и складываю руки на груди.

— Да какая там боль? — морщится он. — Ладно, проехали. Давай я тебя домой отвезу.

Пристёгиваюсь ремнём безопасности и смотрю в окно. Серёжа включает свой любимый шансон, да так громко, что голова пухнет. Жаль, что он меня совсем не понимает, считает, что я набиваю себе цену постоянными отказами. Но что делать, если интимные отношения меня не особо интересуют? Поцелуи, объятия, разговоры — это прекрасно, а секс… Ну, не знаю, в кино смотрится красиво, но пока что все рассказы подружек вызывают во мне отторжение. Мол, в первый раз ужасно больно, потом ещё раз десять ничего не понятно и скучно, и лишь через полгода этот процесс начинает приносить удовольствие. А если я не хочу так долго терпеть?

Исподтишка поглядываю на Серёжу. Он уверенно ведёт автомобиль, шевелит губами на припеве любимой песни, хмурится, когда светофор загорается красным. Тормозит, губы поджимает. Он хороший парень, только нетерпеливый и слегка грубоватый. Но в моём городе все такие, Сережа ещё культурным кажется на фоне других. Я его, наверное, люблю. Мне нравится его озорная улыбка и то, как он шепчет моё имя, нравится его забота и внимание, а ещё он весёлый и часто шутит. Я не уверена, что до конца понимаю его юмор, но всегда смеюсь и поддерживаю. Подружки мне завидуют. Ещё бы, Серёжка очень популярный парень, к тому же он в компьютерах разбирается, технику разную чинит, а не на шахте убивается, как большинство моих знакомых.

Вот только папе мой выбор не нравится.

— Ты достойна лучшего, — всегда говорит он.

— Чего именно, пап?

— Высшего образования и порядочного мужчину в качестве супруга.

— Не хочу я поступать в университет, слышишь, не хочу! — постоянно отвечаю я в этот момент. Возмущаюсь, руками размахиваю.

— Милая, ты уверена, что хочешь всю жизнь работать какой-то маникюрщицей? — кривится отец, выплёвывая последнее слово.

— А почему бы и нет? — я задираю подбородок, злюсь. — Что плохого в том, чтобы делать людям маникюр? Это не так просто, как тебе кажется! Я научусь рисовать крутые штуки, стану лучшей в городе, ко мне будут записываться за несколько месяцев! В будущем я вообще свой салон открою. Нафига мне университет, скажи?

В этот момент папа обычно сдаётся: расстроенно качает головой, смотрит на меня так, словно я разбила его сердце, и уходит в свою комнату. Я же остаюсь при своём мнении: не хочу получать высшее образование, не хочу и не буду!

— Задумалась, котёнок? — трогает меня за коленку Серёжа.

Мы уже приехали. Чёрт, отец будет ругаться, он просил меня вернуться к шести, а я не послушалась. Надоели его нотации!