Так что он решил не создавать проблему из-за маленькой бутылочки, прекрасно понимая, что ему просто хочется сорвать на ком-то свое плохое настроение, и сдержался.
— Что нового, Виола?
— Ничего. Не забудь о встрече с Герсфельдом. В пятнадцать часов. Я нашла еще два проекта, которые могут пригодиться. Вот посмотри.
Она пододвинула к нему по столу несколько папок.
Матиас кивнул:
— Спасибо.
Он взял бумаги и отправился в свой кабинет.
Ситуация с Алексом тяжким грузом легла на его душу. Всего полчаса назад он в растерянности стоял рядом с Тильдой на улице перед его квартирой. Он бы с удовольствием выпил с ней кофе, чтобы расспросить об Алексе, потому что она явно поддерживала контакт с сыном, но она отказалась.
— Боже мой, Матиас, о чем ты думаешь? — Она уставилась на него с таким видом, словно он попросил ее слетать вместе с ним на Луну или станцевать обнаженной на Курфюрстендамм. — Сейчас половина одиннадцатого, и мне нужно в магазин! Если мы где-нибудь присядем, это займет часа два. Нет, в другой раз с удовольствием, но сейчас — нет. Позвони мне, если будет желание, и мы вместе сходим в ресторан пообедать.
Матиас молча кивнул, думая, чем бы заняться, а Тильда села в машину и на полном газу рванула с места.
В итоге он поехал в бюро, решив в ближайшие дни поговорить с Алексом. Так больше не могло продолжаться.
Виола, принеся кофе ему в кабинет, улыбнулась и отметила про себя, что шеф даже не прикоснулся к документам, — видимо, его мысли были далеко. Она ничего не сказала и тихонько вышла. Наверное, он еще не совсем проснулся.
Матиас, откинувшись на спинку стула, пытался понять, действительно он когда-то любил Тильду или только придумал это. Он попал в ситуацию, словно в летнюю грозу, которую невозможно было предвидеть. А дождь с грозой и ураган перепутали все, о чем он до этого мечтал. Была ли это действительно любовь, он затруднялся сказать. Любовь распознать нелегко. Это чувство, которое никто никому не мог объяснить.
13
— Матиас, — сказала мать, когда он — а с того времени прошло, между прочим, почти двадцать пять лет! — прохладным июньским утром появился в столовой, — ты можешь сделать мне одолжение?
По тону, которым Генриетта произнесла это, Матиас сразу же понял, что это не вопрос, а приказ. Если он не выполнит ее просьбу, мать неделями будет играть в молчанку, поскольку знает, что он не может этого выносить.
— Конечно, — глухо ответил он, заранее пугаясь того, что должно за этим последовать.
— Через восемь дней, точнее говоря, двадцать четвертого июня, состоится ежегодный летний праздник в замке Бург Лунден. Я была бы рада, если бы ты сопровождал меня. Кстати, я уже дала согласие от нашего с тобой имени. — И она улыбнулась.
Ага, значит, это была шутка. Ей в очередной раз удалось заинтриговать его, потому что Генриетта совершенно точно знала, что Матиас с удовольствием ездил туда с ней и старался не упустить возможности принять участие в празднике.
— Никаких проблем, естественно, я поеду с тобой, — обрадованно пробормотал он, — это само собой разумеется. Но мне понадобится смокинг.