Он грубо перевернул Джанни на живот и вошел в него.

Джанни не мог кричать. У него началась рвота, но кляп не давал ему блевать, и он почти задыхался. Ему приходилось глотать рвотные массы, и блевотина смешивалась у него в горле со слезами. Он даже не мог откашляться.

Его бросило в жар. Его глаза горели и вылезали из орбит.

Матиас все туже затягивал шарф. Уже и глотать было невозможно.

Джанни начал молиться.

И в этот момент он понял, что любит своих родителей. Больше всего на свете.

Но его время закончилось, и он уже не мог им об этом сказать.

Он умрет, потому что садист-насильник все туже затягивал петлю на его шее. Снова и снова. И снова и снова ослаблял ее. Но когда-нибудь он не станет ее ослаблять.

Джанни чувствовал оргазм своего мучителя, шарф все сильнее и сильнее врезался в его шею, ему уже нечем было дышать… Безумец не знал пощады, и скоро все будет кончено.

«Я еще такой молодой! — в отчаянии думал он. — Пожалуйста, оставь мне жизнь, пусть свершится чудо!»

Его голова, казалось, вот-вот лопнет, его легкие разрывались, кричали, умоляя дать им хоть каплю воздуха, но Джанни уже не мог вздохнуть — тот, другой, лежал на нем и безжалостно сдавливал его шею.

Он больше не мог терпеть, его тело было сплошным комком боли.

Последним, что Джанни увидел, были какие-то вспышки света над головой… А потом он словно провалился в бездонную пропасть. Все вокруг стало черным, и он больше ничего не чувствовал.