– Да, – коротко ответил мэтр Ригас. – И это не сделает тебя хуже. У каждой расы свои особенности. Наш мир многообразен и этим хорош.

– Я знаю! – искренне воскликнула я.

Я всегда в это верила и сейчас не кривила душой.

– Маркус, тебе очень повезло с твоей маленькой женушкой, – улыбнулась мэтрисс Лул.

И тут я взорвалась.

– Почему вы зовете его Маркусом? Что мы делаем в этом доме? Это дом ректора – мэтра Ви’Мири, но где он сам? Я ничего не понимаю! Нис, а ты?

Я порывисто обернулась к Ларнису, а он, саркастически приподняв бровь, смотрел на мэтра Орто:

– Весьма приблизительно. Но все еще надеюсь на разъяснения!

Первой заговорила мэтрисс Нибус. Ее скрипучий, высокий голос резал уши, эмоции били через край.

– Прах и пепел! – выругалась она: вот, теперь совершенно очевидно, что декан – гоблинка. – Ты можешь всех нас уволить, Маркус, когда память к тебе вернется, но мы не могли поступить иначе!

– А память вернется? – Нис усмехнулся краешком губ, но взгляд оставался серьезным.

– Конечно, за кого ты нас принимаешь? – грустно спросила мэтрисс Лул, на ее щеках выступил румянец.

– За заговорщиков, – хмыкнул мой любимый, но как-то беззлобно. – И все же хотелось бы услышать объяснения.

– Поверь, дружище, мы не думали, что все зайдет так далеко! – с чувством сказал мэтр Орто.

Он переживал больше всех, хоть и старался не показывать вида.

– Мы хотели, чтобы ты почувствовал вкус жизни, взглянул на нее новым, свежим взглядом и понял, что стоит задержаться на этом свете!..

– Можно по порядку? – сухо попросил Нис. – Не забывайте о том, что моя память начинается с того момента, как я получил дружественный удар по голове. Чем ты меня треснул, Тадеус?

– Вазой… – пристыженно признал тот.

– Вазой, значит? – хмыкнул Ларнис и указал глазами на тяжелую металлическую вазу, стоящую на журнальном столике. – Этой?

– Да. Наш последний разговор выбил меня из колеи, я уже собирался уходить, но… Это было спонтанное решение! Всю вину беру на себя!