— Зачем он дерётся? Других способов заработать нет? — кусала губы, пялясь в темноту.

— Он пашет. Деньги, которые государство за отца выплачивает, мать тратит сразу. В первый же день. А потом берёт в долг… Что Тохе остаётся? Только выплачивать его. А вся эта дурь немалых денег стоит.

— Но он же не может всю жизнь так… — мой голос сорвался.

— Всю жизнь не будет. Но ещё четыре года придётся. До шестнадцатилетия Насти. Там уже суд.

Боже. Сколько дерьма приходится переживать парню. За три года всё стало ещё хуже.

— А сейчас почему он не может забрать Настю?

— Антон пытался. Обращался в органы опеки. Заявление отклонили.

Меня затошнило и бросило в жар, будто каждая клетка тела запылала. Я дёрнула ручку двери и вывалилась на улицу. Закашлялась и с трудом сдержала сухие рвотные позывы. Будто мои сердце и душа решили вылететь на промёрзлую землю.

— Ты как? — Поля вылезла следом и тут же оказалась возле меня, закинув руку мне на плечо.

— Ты бы знала, как гложет меня вина, — виском прижалась к щеке подруги. — Я должна была остаться…

— Незачем жалеть сейчас, — Рома как всегда появился неслышно. — Пойдём, скоро бой начнётся.

Рома подхватил Полю за руку, а та, в свою очередь, сжала мою ладошку, увлекая следом за ними в здание.

Расположились мы на шестом ряду, откуда открывался вид на ринг. В какой-то момент осознала, что дрожу. Ладони вспотели, а тонкий свитер прилип к спине точно вторая кожа. Мне казалось, что я нахожусь в вязком тумане, поскольку всё воспринималось отрывками, а голова стала ватной. Пустой. Голоса доносились словно сквозь вату. В глазах двоилось.

А потом в себя резко пришла, словно вылили ушат холодной воды. Антона я узнала сразу. Стоило ему оказаться за сеткой, отделяющей зрителя от бойцов.

Даже не осознала, как подскочила на ноги. Как ладонь вжала в грудную клетку, пытаясь успокоить сердце, норовящее вылететь на пол. К босым ногам парня.

Он изменился. Стал ещё выше. Худее. Шире в плечах. Не сразу поняла, что в нём изменилось. Что царапало так сознание острым когтем. Только в тот момент, когда Тоша рукой провёл по голове, озарило, что он подстригся. Блондинистые волосы теперь казались темнее и торчали коротким ёжиком. Сжала кулаки, вспоминая фантомные прикосновения к его волосам. Как зарывалась пальцами в длинные пряди, когда он клал голову мне на плечи. Или когда привставала на носочки, чтобы ответить на его поцелуи.

— Эй, сядь, чего вскочила. Ты обзор загораживаешь, — кто-то грубо дёрнул меня за локоть.

Не оборачиваясь и не отрывая взгляда от профиля Антона, упала на жёсткое сиденье. Краем глаза увидела, как Полина протянула руку, но уронила её на колени, так и не прикоснувшись ко мне. Первый раунд я не дышала. Влажными пальцами сжимала низ свитера, растягивая ткань. Мне хотелось орать от беспомощности всякий раз, когда кулак огромного мужчины соприкасался с телом Антона. Мне казалось, что я чувствую боль на собственном теле. В тех местах, куда приходились удары. И мечтала забрать хоть часть его боли.

Удар гонга заставил задышать и расправить ткань свитера. Но не отвести взгляда от ринга, где Тоша жадно пил воду, с безразличным видом слушая высокого накаченного мужчину средних лет. Кивал, разминая плечи и полотенцем проводя по лицу. Мне так хотелось рвануть вперёд, оказаться возле него и умолять на коленях уйти из этого ужасного места. Не позволить больше себя бить.

Но я сидела на месте, точно замороженная, наблюдала за тем, как противник Тоши наносит удар. Парень согнулся, а я, не контролируя себя и собственное тело, подскочила и заверещала, срывая голос. Перед глазами всё плыло от слёз, но это не помешало видеть, как Антон тряхнул головой. Усмехнулся криво. А после голову вскинул и посмотрел прямо на меня. Безошибочно найдя взглядом в ревущей и беснующей толпе. Будто почувствовал меня.