— Я бы с радостью, но он к себе не подпускает, — в груди потеплело после слов Чертаковой. Надежда пустила ростки, оплетая сердце.

— Тогда с боем прорывайся. Кричи, дерись, но добейся того, чтобы он выслушал тебя, Мишка. Он злиться по той причине, что перед тобой открылся так, как никогда и не перед кем.

— И решил, что я его предала, променяв на… — с трудом сдержалась от того, чтобы нецензурно выругаться, — брата. У меня не было ничего с Игорем. Никогда.

— Я знаю, — Полина грустно улыбнулась. — Ты слушала его последнюю песню, перед тем как он забросил канал?

— Нет. Я вычеркнула из своей жизни всё, что могло напоминать о нём.

— Тебе стоит послушать, — мягко сказала Поля, снова ладошками обхватывая мои руки и сжимая ледяные пальцы. — Мы с Ромой поедем на бой. Тоша не знает, что мы приедем. Но мы хотим поддержать его. Ты поедешь с нами?

— Я не знаю… Я ещё не готова… Он будет не рад… — залепетала, заламывая пальцами.

— В толпе он и не заметит тебя, — девушка беззаботно махнула рукой.

— Я ещё подумаю. Я устала после перелёта. И квартиру нужно в порядок привести. Три года никого не было.

— Подумай, — Поля улыбнулась.

— Вы долго? — Рома открыл дверь со стороны Полины. — Я уже околел.

— Уже иду. Спасибо, что встретили, — обняла подругу, поцеловала в щёку. — Жду, когда стану крёстной у вашего карапуза.

— Михаилина! — возмущённо засопела девушка.

— Молчу, — поцеловала другую щёку, пылающую от смущения. — Я пошла.

— Я буду ждать твоего решения, — уже в спину крикнула подруга.

В подъезде привычно пахло едой и чьими-то духами. В полном молчании поднялись с Ромой на мой этаж. Парень поставил чемодан возле двери, коротко попрощался и ушёл. Пока я искала в сумке ключи, дверь в квартиру соседей распахнулась. Я замерла словно тушканчик, боясь обернуться и столкнуться лицом к лицу со своим прошлым. Дрожащими руками попыталась вытащить ключи, которые, наконец, смогла найти среди вещей. Но пальцы не слушались. Перестали гнуться. Ключи выскальзывали вновь и вновь.

— Привет, — тишину подъезда разрушил тихий голос.