Мысленно гладя себя по голове, она отсчитывала ступени, поднимаясь: пятнадцать шестнадцать… семнад… цать. Фрэя застыла, чувствуя, как спина леденеет, как дыхание, застряв на полпути, дёргает гортань, а сердце бешено колотит между висками, набирая децибелы.

По полу перед дверью в её квартиру была размазана кровь.

Много.

Взгляд упёрся в отпечаток ладони, сдвинулся на россыпь тёмных капель, на длинный мазок пальцами и круглые разбитые ударом о мрамор кляксы, уводившие на деревянную лестницу.

Вот оно. Снова. Ударом под дых. Маховик экстремального соседства раскачивался, и Фрэе страшно было даже представить, как будет выглядеть высшая точка его амплитуды.

На мгновение в висок клюнула голосом разума робкая мысль: «С Лиамом что-то случилось, надо подняться к нему и спросить. Это его кровь, ведь тут никто больше не мог быть. Никто, кроме него…»

«Или кто угодно – вместе с ним», – прошипел голос ужаса.

В этот момент наверху хлопнула дверь, и Фрэя подскочила, будто её током ударило. За секунду перемахнув оставшиеся ступени, она вонзила ключ в замок, влетела в квартиру и, едва не грохнув дверью, вовремя придержала её, бесшумно затворяя. Приклеившись к глазку, она увидела как раз сбегавшего по лестнице соседа. Не уверенная, что сдержит уже поползший по горлу скулёж, Фрэя зажала рот ладонью.

Лиам остановился посреди площадки, настороженно глядя на дверь. Прислушиваясь.

Фрэя не могла даже моргнуть. Казалось, в глазах лопаются сосуды от того, что она видела.

Лицо альбиноса от подбородка до скул измазано в крови.

Тонкая кожа под глазами воспалена, будто её часами тёрли и скребли.

Белая футболка от груди до пояса залита красным и липнет к телу.

На руках видны бледно рыжие разводы, какие остаются от плохо смытой…

«Плохо смытой… подсохшей… Господи боже, сколько на нём крови!»

Лиам всё стоял, и взгляд его, казалось, стекленел. Ведро, которое он держал в руке, ещё покачивалось после бега, вены на предплечье вздулись, напряжённые.

«Хватит. Хватит смотреть. Отвернись от меня!!!» – Фрэя чуть было не прокричала это, и она бы не сдержалась, если бы Хедегор не отвёл глаза.

Он поставил ведро, выудил из него тряпку и начал, ползая на коленях, вытирать пол.

Фрэя закрыла глаза, боясь сдвинуться. Если дверь щёлкнет, скрипнет, как угодно выдаст её присутствие, Лиам всё мигом поймёт и…

Что «и», Фрэя не могла додумать. Не хотела. Запретила себе.