Пока не появились подъемники, горнолыжный спорт не мог стать массовым. Историческими событиями номер три и четыре были появление лыж фирмы «Хед» и эластичных брюк. Сначала лыжи делали из дерева, причем лучшим материалом считали гикори.
Но во всем мире нет такого количества гикори, чтобы обеспечить лыжами нынешние орды горнолыжников… А кроме того, деревянные лыжи никогда не были идеальными. Они легко ломаются, коробятся и теряют форму. Чтобы поддерживать их в хорошем состоянии, нужна уйма времени и хлопот. Говард Хед, первым создавший хорошие металлические и пластмассовые лыжи, конечно, не был первым, кто попытался найти что-то лучшее, чем дерево. В процессе своих поисков он создал, например, дюралюминиевые лыжи — из металла, применяемого в самолетостроении… Я лично считаю, что это были лучшие лыжи в истории лыжестроения, особенно для свежевыпавшего снега. Они были очень легкие, чрезвычайно быстрые, особенно в морозную погоду. И они «пели» восхитительную мелодию, когда разрезали снег.
Но они были слишком хрупкими. Только пластмассово-металлические лыжи-«сандвичи» Хеда произвели настоящую революцию. Они были прочны, красивы, удобны и просты в изготовлении.
Можно рассказать и о многом другом, например, об эластичных брюках, об их просто-напросто «исторической роли»… Они понравились миллионам людей, как легкая водоотталкивающая, удобная и красивая одежда».
Инспектор полиции Берти Фостер сделал паузу, заказал стюардессе апельсиновый сок и благодарно вздохнул…
Он был несказанно рад, что автор записей не стал подробнее останавливаться на эластичных брюках, даже благодарен ему. Дело в том, что, с одной стороны, Берти не рисковал пролистывать страницы ксерокопии, боясь пропустить что-то важное для следствия. Но и терять время на описание эластичных штанов ему было бы жаль…
Он был почти уверен, что обнаружит в записях что-то намного более существенное для понимания личности снежного патрульного. И он с азартом охотника поторопился читать дальше:
«…Лавина — стихийная сила без разума и воли. Но она не так проста, как кажется… Одна парочка лет пять назад каталась на склоне всю вторую половину дня… Полдня — и ничего! Катались, восторгались… И вдруг на последнем спуске, когда солнце село, лавина сорвалась, как будто ее спустили, наконец, с цепи — и убила их. Здесь, казалось бы, налицо все признаки расчетливой недоброжелательности, как при игре в кошки-мышки. Кто-то скажет, что это мистика… А я скажу: они катались по твердой снежной доске, лежавшей на мощном слое глубинной изморози…
Под тяжестью лыжников доска слабела, да и лыжи ее подрезали. Снег оседал и сползал, доска и без того уже была напряжена… И вдруг резкое падение температуры. А это обычная вещь в высокогорье при заходе солнца. И доска начала сжиматься. А потом напряжение увеличилось настолько, что она начала разламываться. Классический пример соломинки, переламывающей спину верблюду…»
Берти даже не заметил, как рядом с ним остановилась стюардесса, и, только когда она окликнула его, он автоматически, не отрывая взгляда от страницы, взял апельсиновый сок и, отхлебывая, продолжал читать:
«…Пока снежный кристалл падает с неба, с ним многое происходит… Он растет. Он может частично или полностью изменить форму. Может совсем растаять или только подтаять. А может, замерзнув, стать совсем другим. Он сталкивается с другими снежинками в их беспорядочном полете. Несколько кристаллов могут сливаться в хлопья или, ударяясь, превращаться в обломки. Вот почему выпадающий снег столь ошеломляюще разнообразен…
Классическая форма кристалла — шестилучевая звезда. Но люди, знающие и изучающие снег так, как я, назовут десять различных классов… И еще шесть различных форм в пределах каждого класса… Звезды, пластинки, столбики, иглы, шарики, обломки… Не бывает двух похожих друг на друга… Очевидно, это одна из загадок снега, которая никогда не будет разгадана. Трудно поверить, но это так — среди бесчисленных снежных легионов, устремляющихся с неба, не было и не будет двух одинаковых снежинок. Я также не уверен, известно ли, почему снежинка имеет шесть лучей?
…Все чаще мне приходит на ум, что из моего опыта можно наконец начать извлекать практическую пользу… На эти мысли наталкивают некоторые случаи. Вот, например, такой…
Быстрее всего движутся лавины из сухого снега. При их максимальной скорости часть снега способна взмывать в воздух и двигаться в виде облака. И это одно из самых грандиозных, внушающих благоговение зрелищ в горах — лавина, летящая по склону в облаке пыли. Такое облако не только вызывает сильные эмоции, оно может быть смертоносным и разрушительным. Это тяжелый снаряд из смеси воздуха со снежной пылью, перемещающийся с большой скоростью. Он сдвигает колоссальное количество воздуха, отчего создается ветер ураганной силы! В какой-то мере подобный эффект можно почувствовать, проезжая мимо большого фургона в легковом автомобиле…
Однажды несколько летних дач в горах были уничтожены такой лавиной. Никто не видел ее, потому что она сошла в снегопад, а дома в это время пустовали. К счастью для владельцев этих дач, один из них, адвокат, оказался еще и лыжником, интересующимся лавинами. Он заметил, что часть домов не затронута лавинным снегом. Они выглядели так, как будто были сдуты, а не раздавлены. Разрушительной силой была воздушная волна. Дома не были застрахованы от лавин. Но они были застрахованы от ущерба, причиняемого ветром! Благодаря этому владельцы домов, пострадавших от лавины, смогли получить страховку.
Чем не подтверждение того, что знание лавинных повадок можно с выгодой использовать?!
…Лавинные исследования стали для меня глубоко личным делом. Оказалось, что изучение лавин отличается от исследования других разрушительных сил природы… Ну, может быть, за исключением огня… Ведь, например, вулканолог редко вступает в прямой контакт с извержением, метеоролог — с ураганом, сейсмолог — с землетрясением, гидролог — с наводнением… Но даже если они в него вступают, они всего лишь зрители и не могут оказать почти никакого воздействия на ход события.
Я же, проводя бесчисленные часы среди лавинного мусора, понял другое… Так, во время одного из своих бдений во время бурана я неожиданно понял, что лавина — это единственное разрушительное явление природы, которое человек может вызвать по своему желанию».
Самолет шел на посадку. Инспектор убрал записи Брасса в сумку…
Ну разве мог такой специалист, такой человек, как Брасс, совершить ошибку?