— Фарш, уже не дергается даже. Ловко ты вражину прихватил. Ветками его прямо под задние колеса смело.

Ну вот, еще один крест на моем персональном кладбище.

Хм, подобный расклад уже не напрягает. Вообще никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных, ни рефлексии или пустоты.

Н и ч е г о.

Говорят, человек привыкает убивать. Не знаю, может и так.

— Ты как? — Дензел свешивается из кузова.

— Намано, — на самом деле мне совсем не нормально — локоть ноет, скула болит, в пасти солоно от крови. Одно ухо полыхает напалмом после знакомства с кулаком азиата, второе слышит через раз, после гретеных воплей в упор. Но, ехать могу — значит нормально, все остальное не в счёт.

— Тогда ходу, там местные уже собираются. Ходу, нужно проскочить пост на выезде из города, пока там не в курсе.

Вот тут я с парнем абсолютно согласен. Как сработает местное правосудие, это только ему — местному правосудию известно. Скорее всего, отделаемся штрафом в пользу города. Но дней на десять нас тут задержат влегкую, а там дожди. И как выбираться прикажете?

Если повезет, успеем проскочить. Шуметь, в смысле — стрелять, мы не шумели. Если только поблизости кто–то с рацией окажется, но тут гадать бестолку.

— Как там «Попрогунсик»? Крепес выдерсал скацки?

— Все гут, трогай давай, — Дензел подмигнул и ободрительно похлопал по больному локтю. И как только дотянулся?

— Да ус. Востох, дело тонхое, — грузовик трогается с места.

— Что ты там бормочешь?

— Го–р–ло расминаю.

Грузовик переваливает через вершину невысокого холма, сейчас метров семьсот по низинке, еще один холм и КПП, контролирующий трафик в Бейджин.

Будем прорываться? Не хотелось бы.

— Блокпост на выезде из Бейджина объехать можно? — если есть возможность не ввязываться в неприятности, будем использовать эту возможность до конца.

Девушка на секунду задумывается, прикидывая шансы. — Да, туда.

Грузовик опять съезжает на поле. Проламывается через посадки каких–то фруктовых деревьев и, наконец, выезжает на, даже по местным меркам, проселок.