— Да ладно тебе, — благодушно сказал Бобров.

В Бобровскую двушку набилась масса народа. Хорошо еще, что дядя Вася отправился к родственникам. Дети освоились быстро и затеяли беготню, хотя разбежаться в Бобровской квартире это надо было уметь. Однако, обилие впечатлений сыграло с ними злую шутку и сил на беготню почти не осталось. После того как детей уложили, взрослые приступили к позднему ужину. Попытка разместиться на кухне впятером бесславно провалилась, поэтому каждый со своей тарелкой разбрелись по квартире, стараясь особо не шуметь.

На следующий день, сразу после полудня явилась яхта, о чем по телефону доложил Смелков. Бобров тут же сгонял в гараж, реанимировал машину на что ушло не менее получаса и то только потому, что Юркин механик регулярно машину навещал. Дамы ехать категорически отказались, а Бобров с Серегой смотались в порт и навестили Вована на борту яхты.

Яхта Боброву понравилась. Двухмачтовая шхуна длиной тридцать с половиной метров по ватерлинии была стилизована под старину. А когда Вован провел его по помещениям, Бобров понял, что его понятие о роскошной отделке сильно отстает от действительности и положил себе перестроить каюты на баркентинах в соответствии с последними тенденциями.

Потом прибыл Юрка на своем сарае и привез целую кипу документов на всех, включая детей.

— Я, пожалуй, тоже с вами пойду, — вдруг сказал Юрка. — Наши ювелиры потерпят месяцок. Надо их в тонусе держать.

Таможня не придиралась вовсе. Дядьки там были пожилые, солидные и положительные. В смысле, им положили, и они сочли это достаточным. А вот погранцы были как на подбор — молодые и здоровые. И решили придраться. А в качестве объекта выбрали Апи. Апи посверкивала глазами, но молчала. Наверно понимала, что ей будет, если она зарежет вон того, крайнего. Но тут пришел Юрка, разрулил создавшуюся идиллию и выгнал парней на хрен. А Вован быстро отвалил, пока те думали, обижаться или нет.

И опять море от горизонта до горизонта, словно и не прошло две с половиной тысячи лет. А вот Босфор изменился коренным образом. Движение по нему было гораздо интенсивнее, чем даже на улицах древних Афин. А на месте домишек Византия стоял огромный город. Настолько огромный, что дух захватывало. Бобров первый раз увидел Стамбул и был им поражен. Сам город особого впечатления не производил, но в сочетании с Босфором, мостами и кораблями выглядел просто феерично. А уж что говорить о девчонках, которые из крупных городов видели только древние Афины. Они столпились у лееров и по мере движения яхты перемещались с носа в корму пока не вышли в Мраморное море. Они даже про детей забыли, пока те не напомнили о себе дружным ревом на два голоса.

В отличие от Босфора Дарданеллы такого внимания не удостоились, хотя вид старых фортов по обоим берегам настраивал на философский лад, типа, «Бігігапзії…». Но длинная кишка пролива успела надоесть, тем более, что Вован из-за ограничения скорости практически еле полз. Однако, рассвет встретили уже в Эгейском море. И когда берега скрылись из вида и на горизонте еще не появились острова, Апи заявила, что она не видит разницы с четвертым веком. Но Вован, не ожидая попутного ветра, врубил оба дизеля на полную мощность, тем более, что яхта числилась моторно-парусной и ее парадный ход был чуть выше двадцати узлов. Так что после полудня миновали остров Лемнос, а через несколько часов и Скирос. Уже в сумерках по правому борту потянулся подсвеченный разгорающимися огоньками остров Эвбея, а когда опустилась темнота, яхта нырнула в пролив между ним и островом Андрос. А потом вышедший на палубу Смелков сказал не уходившим с нее девчонкам:

— Ну, вон он, наш остров.

На фоне темной массы огромного острова слева, подсвеченного несколькими довольно тусклыми огоньками, выделялись несколько огней поярче, собранных практически в одном месте так, что они почти сливались. И над ними, словно подчеркивая их белое сияние, горел яркий красный огонь.

— Чего красный-то? — спросил Бобров. — Навевает, знаете ли.

— Надо, — уклончиво ответил Юрка.

Вован сбросил ход. Ночью он подходил сюда в первый раз и поэтому осторожничал. И сразу же вспыхнули огни, высвечивая небольшую бухточку и вытянувшийся от берега короткий пирс.

— Знай наших, — горделиво сказал Юрка.

Вован кивнул и перевел дизеля на «малый назад». Яхта мягко коснулась скрипнувших кранцев пирса.

— Приехали, — возгласил Юрка. — Все за мной.

Несмотря на поздний вроде час, пирс не был безлюдным. Два человека приняли швартовы с яхты и набросили их на битенги.

— Весь табор спит, — доложил один из них по-русски.

— Ты же говорил, что персонал греческий? — шепотом спросил Бобров.