Книги

Юрьев день

22
18
20
22
24
26
28
30

– Поршни у тебя, я смотрю, из бронзы?

– Да, а что?

– На паровых-то двигателях они хорошо работают, так ведь у пара температура гораздо ниже, чем будет у продуктов сгорания спирта. Думаю, как бы чего не вышло из-за того, что у чугуна, из коего цилиндры сделаны, и у бронзы коэффициенты теплового расширения разные. Может, на каждый двигатель изготовить по два комплекта поршней – один чугунный, другой бронзовый? И посмотреть, какие лучше работать будут.

– Согласен.

– И насчет редуктора. У тебя же валы расположены близко один от другого, так, может, сделать его не цепным, а шестеренчатым?

– Пожалуй, поступим как с поршнями – сделаем и такой, и такой. А в процессе испытаний решим, который оставить.

– А для чего тебе, Алик, такие двигатели понадобились? Ежели не секрет, конечно.

– Для тебя, дядя Петя, не секрет, но только для тебя. Это будет летательный аппарат тяжелее воздуха, именуемый дельтапланом. Их я собираюсь заложить сразу две штуки, причем понадобится три двигателя, один будет запасным. А четвертый движок, если с первыми тремя все нормально выйдет, я хочу на бричку приспособить, чтобы она без лошади ездила.

– Да уж, дал Господь государю-императору сыновей-то, – усмехнулся Титов, – с такими не заскучаешь. Чем же тебе лошади-то не угодили?

– Читал я статейку одного англичанина, в которой он подсчитал, что при сохранении существующих темпов увеличения количества извозчиков через сто лет мостовые крупных городов будут покрыты двухметровым слоем навоза.

– А ежели вместо лошади у каждого извозчика будет работающий на спирту двигатель, то они по пьяни все население гораздо раньше передавят, – развил Титов прогноз англичанина.

– Поначалу такая самоходная коляска будет только у меня, а я даже шампанское не пью, куда там спирт. А если серьезно, то больно уж медленный это вид транспорта – лошадь. С проходимостью у нее все в порядке, а вот со скоростью, особенно если нужно подальше, чем за пару километров, – не очень. Долго приходится к вам ехать.

– А чего же ты на своем дельтаплане сюда летать не хочешь? Боишься, не долетит?

– Нет, я боюсь другого. Что увидят его все, кому можно и кому нельзя, а потом такие машины в Англии, Германии и Франции появятся, причем их там станет больше, чем у нас, и сделаны они будут лучше. И кончится это тем, что в грядущих войнах чужие дельтапланы начнут кидать бомбы на позиции наших солдат, а нам и ответить будет нечем. Нет уж, показывать первые летательные аппараты можно будет только после того, как они устареют и у нас появятся более совершенные.

– Да, – согласился Титов, – очень даже может такое быть. Не волнуйся, никому я не разболтаю про твои задумки. Скажу рабочим, что двигатели нужны для самобеглых колясок. По две штуки на каждую – один будет крутить передние колеса, а другой – задние.

Может, действительно такой джип построить, мелькнула у меня мысль, но я ее вовремя задавил. Ну его в зад, с синхронизацией геморроя не оберешься. Лучше просто запасной движок в багажнике возить на случай, если основной издохнет. А по бездорожью можно неплохо ездить и на лошади.

Глава 12

Вряд ли кто станет спорить о том, что жизнь похожа на зебру. Правда, у многих эта зебра такая… серенькая, в общем. Не очень контрастная. Черные полосы совсем ненамного темнее светлых, так сразу и не разберешь, где кончается одна и начинается другая. Собственно говоря, уверенно разделяет их только сам владелец зебры, остальные же, если почему-то заинтересуются, то недоумевают. Мол, тоже мне трагедия! А потом – и чему тут радоваться?

Я в силу возраста это понимал, а Николай в силу его же – нет. То есть довольно серая, с моей точки зрения, жизнь в его глазах представляла чередование ослепительно-белых и замогильно-черных полос. Он, например, вполне серьезно считал таковой исчезновение из нашей жизни Нинель и Лиззи. Чуть трагические стихи не начал писать! Вот и сейчас произошло что-то подобное – примерно так я подумал, увидев из окна, как он бросил велосипед у входа, снял надетую задом наперед, чтобы не сдуло в дороге, фуражку и почти бегом бросился на второй этаж. Что ж такого случилось в особом отряде, что господин поручик сломя голову кинулся в Приорат – сгорел стапель для будущего дирижабля или его благородие проглотил муху, залетевшую ему в компот?

Оказалось, нечто среднее. Николай подошел к тому самому стапелю и начал размечать опорные точки согласно плану. Увлекшись работой, он не заметил, когда там появились двое нижних чинов – то ли незаметно подошли после Николая, то ли уже были там до его прихода. Брат знал обоих – это были ефрейтор Хусаинов и младший унтер-офицер Ермаков.