Дианна Арншпигер, менеджер проекта YouTube, увидела, как темноволосая незнакомка веером палит из пистолета. Повинуясь инстинкту, Арншпигер крикнула: «Стреляют!» Прохожий поблизости потом говорил на телекамеры: «О, Боже. Она не останавливалась. Это было безжалостно. Никакой пощады».
Курт Уилмс метнулся к двери рядом со своим столом и помчался вниз по лестнице, прищуриваясь и глядя только вперед. Внезапно он остановился, посмотрел вниз и увидел, что вестибюль, обычно оживленный во время обеда, совершенно пуст. Он обернулся: за ним в панике следовали несколько сотрудников. Все вместе ринулись обратно вверх по лестнице, забежали в конференц-зал и там перевернули стол у входа; образовалась небольшая баррикада. Они стали ждать. Уилмс глубоко дышал, готовый к нападению.
Уилмса и его сбившихся в кучу коллег первой обнаружила полиция. Сотрудников выводили с поднятыми руками. Другие укрылись в близлежащем торговом центре или перемахнули через забор к автостраде. Трое сотрудников YouTube были ранены в результате перестрелки и отправлены в больницу Сан-Франциско в удовлетворительном, средней тяжести и критическом состоянии. (Все они выжили.) Агдам произвела двадцать выстрелов, в том числе один — в себя.
Сьюзен Воджицки в момент начала стрельбы сидела на совещании на втором этаже; она вышла из офиса в чужом черном пальто, сопровождаемая сотрудниками и репортерами, которые примчались на место происшествия. «Мы соберемся вместе и заживем как семья», — написала она вскоре после этого в Twitter. Полицейские прибыли в течение трех минут после первого звонка в службу 911, сопровождаемые телекамерами, вертолетами и сотрудниками ФБР. «Был сплошной хаос, как вы можете себе представить», — сказал начальник полиции Сан-Бруно Эд Барберини на пресс-конференции, спешно созванной у близлежащей парковки.
За несколько часов до того, как личность Агдам и ее история стали достоянием общественности, уже ходили всевозможные слухи. Как только это произошло, критики использовали ее трагедию в качестве унизительного урока для YouTube; говорили о его капризных, ненадежных машинах. Но история Агдам была очень американской — сагой о ненадлежащей психиатрической помощи и легком доступе к огнестрельному оружию. За три месяца до того как Агдам купила пистолет в Сан-Диего, магазин объявил распродажу «12 рождественских пистолетов». Продавец, который продал ей оружие, сообщил, что эта сделка ничем не выделялась на общем фоне.
Глава 30. Вскипятить океан
В среду, на следующий день после стрельбы, Сьюзен Воджицки провела собрание в городском зале компании, где поделилась планами немедленно усилить охрану офиса. Позже один коллега сказал Курту Уилмсу, что YouTube должен отказаться от любых претензий на статус свободного технологического кампуса и вести себя больше как телевизионные сети и газеты, которые подготовлены к такого рода атакам со стороны одиноких волков. «Мы должны относиться к себе как к крупной медиакомпании, — сказал коллега Уилмсу. — По сути, так ведь оно и есть».
Корпорация Google уже давно беспокоилась о безопасности своих руководителей; в ее бразильском офисе уже установили потайную заднюю дверь, через которую можно было быстро уйти в случае, если какой-нибудь видеоролик или решение руководства вызовут недовольство граждан или должностных лиц. Теперь настала очередь американского офиса. Через несколько дней после стрельбы пришли разнорабочие и установили вокруг кабинета Воджицки пуленепробиваемую стену; теперь, для того чтобы войти в кабинет, нужно было просканировать корпоративный бейдж. Ее служба безопасности расширилась — добавились сотрудники из техасской фирмы, которая набирала бывших морских пехотинцев; нескольких из них поставили на страже у ее дома. Воджицки пригласили выступить на очередной технической конференции; она ответила, что не сможет присутствовать, если в зале не будет усиленной вооруженной охраны. Если служба безопасности Воджицки хотела знать, кто угрожает ее жизни, достаточно было заглянуть на ее веб-сайт. Разгневанные ютуберы и любители провокаций выяснили, что могут сорвать свою злость на руководительнице ненавистной компании — более того, еврейке; многие нападали на нее с обеих сторон. Год спустя четырнадцатилетняя девочка, известная на YouTube вульгарными антиисламскими видеороликами, прямо угрожала жизни[253] Воджицки на камеру.
Стрельба напомнила всем на YouTube о том, насколько серьезную ответственность они на себя взяли, управляя системой, которая платила деньги миллионам людей и предоставляла им сцену с минимумом правил и ограничений, а потом быстро отняла большую часть этих льгот. Дженни О’Коннор, одна из директоров YouTube, за месяц до съемок начала руководить новым подразделением, которое занималось проблемами и угрозами на сайте. В тот вторник ей нездоровилось, и она наблюдала за разворачивающимся ужасом из своего дома. «Это обострило важность тех решений, которые мы принимаем, — вспоминала она. — Мы должны соблюдать этот баланс, то есть вывести YouTube в безопасное пространство, не прибегая к чрезмерному принуждению. У этого есть реальные последствия».
Воджицки была особенно обеспокоена введением дополнительных ограничений для авторов. Через несколько дней после стрельбы генеральный директор Google Пичаи и соучредитель Сергей Брин посетили офис YouTube и встретились с небольшой командой лидеров. Как генеральный директор Пичаи старался не слишком вмешиваться в дела YouTube — отчасти из уважения к тесным связям Воджицки с основателями Google. Из всех руководителей компании только она, будучи генеральным директором YouTube, общалась на равных с главой Google. На внутреннем совещании Пичаи предложил ввести дополнительные меры для рекламодателей, чтобы держать их подальше от потенциально неприятных ютуберов. Воджицки прямо ответила: «Мы сделали более чем достаточно». Это решило вопрос.
Но стрельба оказала сдерживающее воздействие на один из планов Воджицки. В течение многих лет компания готовилась «вскипятить океан» и переработать платежи авторов с помощью проекта Moneyball. Эта концепция была частично продиктована желанием финансировать полезные видеоролики, которые тем не менее пугали рекламодателей — например, о половом воспитании или о бессмысленности самоубийства. План был такой: YouTube перестанет платить авторам за показ каждой рекламы, но будет использовать общий пул рекламных денег, распределяя доли на основе вовлеченности — лайков, комментариев и длительности просмотра видеороликов. Это казалось более справедливым и надежным.
YouTube проинформировал нескольких авторов о своем амбициозном плане. В марте Воджицки представила его сотрудникам со словами: «Пожалуйста, не распространяйтесь об этом».
Проект не стал достоянием общественности. Но он и не состоялся. Политики и критики ругали социальные сети за приоритет «вовлеченности» в ущерб точности, вежливости и всему прочему. Они тоже взломали YouTube. «То, что мы наблюдаем, — это компьютерная эксплуатация естественного человеческого желания: заглянуть „за занавес“, копнуть глубже в то, что нас привлекает», — написала социолог Зейнеп Туфекчи в мартовской статье в The New York Times[254] под заголовком «YouTube — великий радикализатор». Пичаи, который раньше подписывался под планом Moneyball, теперь изменил свою позицию, поскольку опасался усугубить проблему. Некоторые сотрудники подсчитали, что новая модель взаимодействия принесла бы больше денег таким наглым звездам, как Логан Пол, а не большинству новостных агентств на YouTube.
А затем в офис пришла с оружием женщина-автор, возмущенная радикальными изменениями в сервисе, и эта стрельба навсегда положила конец дискуссиям о плане «вскипятить океан».
В том году YouTube и его материнскую компанию потрясла другая сила. Газетные обозреватели и политики были не единственными, кто нападал на видеохостинг. Этим занимались и сотрудники.
После декретного отпуска Клэр Стэплтон чувствовала себя так, словно вернулась в другую компанию. Все были немного на взводе и ходили чуть ли не на цыпочках. Она не смогла точно вычислить, когда произошел этот поворот; но, возможно, это было в День святого Валентина, перед съемками, во время Месяца черной истории, когда ее команда отправила твит с аккаунта YouTube:
Розы красные, фиалки синие,
Подписывайтесь на черных авторов.
Это было мило, по-твиттерски, о ценностях. Ее команда постоянно слышала указ: «
И все же, когда это вызвало предсказуемую реакцию (аватар какого-то белого чувака ответил: «Я поддержу всех авторов», — и еще один популярный ответ был просто: «Нет»), — компания возразила. Исполнительный директор Ариэль Бардин, которого часто отправляли разговаривать с рассерженными авторами, вслух переживал из-за ожидаемой негативной реакции. «Зачем мы в это ввязываемся?» — спросил он. С тех пор начальнице Стэплтон приходилось одобрять каждый официальный твит. Коллега по маркетингу позже вспомнил, что был еще один пост об авторах-трансгендерах, который должны были прочитать и одобрить тридцать сотрудников YouTube.