В другом случае YouTube решил, что разместил на домашней странице слишком много возмутительных и отвратительных роликов. Тогда компания молча внесла коррективы. Компьютерная модель, созданная для этого, получила название «классификатор грязных видео». (Инженеры, работавшие над этим, были частью «команды грязных провокационных ссылок».)

Однако по большей части YouTube был доволен своей системой. К концу 2017 года рекомендации работали на новой версии программного обеспечения от Google Brain, названной Reinforce, или «Подкрепление», в честь ветви искусственного интеллекта («обучение с подкреплением»). В том же году на конференции один исследователь Google Brain назвал[210] Reinforce самым успешным новым сервисом YouTube за последние два года. Это увеличило общее количество просмотров почти на один процент, что было огромным числом, учитывая размер YouTube. Позднее The New York Times описала эту систему рекомендаций как «своего рода механим долговременной зависимости». Но YouTube смотрел на нее иначе. В августе компания разрешила нескольким сотрудникам[211] взять интервью у The Verge для статьи о том, как YouTube «усовершенствовал вещание». В том году было выполнено около трехсот перенастроек, призванных сделать персонализированные видео именно такими. И, как хвасталась компания, за три года аудитория видеороликов на главной странице увеличилась в двадцать раз. Позднее YouTube сообщил, что более 70 % его просмотров достигнуты благодаря рекомендациям. Раньше видеохостингу требовались дни на внедрение пользовательских привычек в свой алгоритм, а теперь это занимало всего несколько часов или минут, как сообщил изданию один из менеджеров YouTube. Это помогало служить людям, предоставляя им то, что они хотят. «Некоторые вещи тесно связаны с тем, что вам уже понравилось, а другие являются трендовыми и популярными, — сказал менеджер. — Но то, что между ними, — зона волшебства».

Вопрос о том, что именно проскользнуло в зону волшебства, не вызывал беспокойства у алгоритмов. Они измеряли время просмотра и удовлетворенность.

В ноябре более пятисот граждан приехали в пригород Роли на первую международную конференцию «Плоская Земля». Одна из участниц рассказала любопытному репортеру BBC[212], что убедиться в том, что наша планета плоская, ей помог просмотр более пятидесяти часов видеоматериалов. «Когда вы смотрите видео дома, есть только вы и экран», — заметил мужчина, назвавшийся Хэппи из Вирджинии. Один из докладчиков конференции[213] рассказал о том, как вместе со своей девушкой совершил путешествие на YouTube: «Мы видели Бильдербергский клуб, Ротшильдов, иллюминатов. Все эти общие вещи, которые вам выпадают при переходе по ссылкам, потому что вы смотрите одно видео, а затем появляется другое в том же духе». Ни у кого из них увиденные кадры недовольства не вызвали.

Естественно, в январе следующего года некоторые зрители отметили свою удовлетворенность просмотром прямой трансляции дебатов между Саргоном Аккадским, который играл «классического либерала», и известным белым националистом Ричардом Спенсером. Вверху своей домашней страницы YouTube разместил вкладку «Тренды»: там находилась алгоритмическая коллекция наиболее популярных клипов — и упомянутые дебаты на некоторое время стали в том месяце трендовым видео № 1.

Позднее YouTube запретит продвижение видеороликов о плоской Земле и подобных дебатов, назвав их «вредными». Но не сейчас.

В начале 2017 года видеохостинг пригласил репортера из делового журнала Fast Company. Учитывая грядущие стремительные социальные потрясения, получившаяся в результате статья быстро стала увлекательной реликвией. В марте репортер наблюдал, как на собрании персонала Воджицки приветствовала десять новых сотрудников. Все слушали презентацию Google Brain о рекомендациях. Fast Company описал эту сцену следующим образом[214]:

Как только начался рекламный бойкот, журнал занял первое место в рейтинге, чем вызвал бурную реакцию YouTube. Воджицки посетовала, что авторы страдают, и пообещала новые функции поддержки клиентов, но при этом обратила внимание на шероховатости своего сервиса[215]. «В YouTube есть что-то очень человеческое», — сказала она Fast Company. Женщина пришла давать интервью в свой кабинет в штаб-квартире Google, где работала один день в неделю, и с гордостью продемонстрировала небольшую инсталляцию из игрушек и картона, которую сделала ее девятилетняя дочь, с небольшими вдохновляющими лозунгами: «Справедливость для всех». «Не иди назад, иди вперед». «Я вижу будущее в твоих глазах».

Клэр Стэплтон спускалась по карьерной лестнице, чувствуя, что ее компания заваливается набок. В мае, за несколько недель до рождения своего первого ребенка, она разослала информационный бюллетень «Вниз по трубе». Клэр ушла с позиции куратора в проекте YouTube Spotlight, в котором должна была воплотить надежды менеджеров на «придание формы общению» на сайте. Но, по мнению Стэплтон, YouTube настолько огромен, что эта цель неосуществима, как попытки «при помощи наперстка сдержать бьющий гейзер». Она перешла в команду, управляющую аккаунтами YouTube в социальных сетях, и, когда не могла удержаться, удовлетворяла свою тайную страсть — заглядывала на сайт и смотрела видеоблоги девочек-подростков, которые стали мамами. Там всегда можно было найти чей-нибудь новый видеодневник: алгоритм работал, и каждая мама казалась немного более юной, более производительной, более экстравагантной.

Клэр открыла майский информационный бюллетень с GIF-файлом из «Рассказа служанки» — сериала, который при Трампе стал новым символом женского сопротивления. Стэплтон и ее коллеги знали, что через Google распространялся сексизм Кремниевой долины, а интрижки на рабочем месте были обычным делом. Но в Google многие считали, что надменная культура tech-bro была порождением других компаний, молодых и безрассудных, как Uber, и что ожесточенные партийные разборки происходили именно там, в стране эстакад, вдали от кампуса Google, полного солнечных батарей.

Летом эта иллюзия разбилась вдребезги. Средней руки программист из Google по имени Джеймс Деймор разослал десятистраничный меморандум[216] под названием «Идеологическая эхо-камера Google». Консерваторы в компании чувствуют себя «отчужденными», писал Деймор; его главный аргумент заключался в том, что цели по найму персонала с учетом расового и гендерного многообразия — это полная ахинея, потому что они не соответствуют его взглядам на науку о гендере. Сначала он отправил меморандум через «скептиков», чью-то рассылку, вечно затрагивающую сторонние темы. К августу этот текст распространился по всей компании и просочился наружу. Посреди летнего застоя он был воспринят как очень важная новость. Генеральный директор Google Сундар Пичаи, который на момент возникновения скандала был в отпуске[217], уволил Деймора, чем еще больше раздул пламя.

Зловещая война культур, которая началась на ток-радио и кабельном телевидении, а затем созрела на YouTube, перекинулась на Google.

Газеты и телевизионные станции требовали встречи с уволенным программистом. Свои первые два интервью Деймор дал любимым ютуберам: спорному, но чрезвычайно популярному профессору психологии Джордану Питерсону и тому самому Стефу.

Записка Деймора была полна ссылок на эволюционную психологию — академическое минное поле, которое любил Молинье. Однако после пристального изучения анализ Деймора развалился — как «в лучшем случае политически наивный, а в худшем — опасный», — писало издание Wired[219]. Исследователь, которого цитировал Деймор, назвал его утверждения о половых различиях «огромной натяжкой». Кроме того, Google предстояло пережить новое федеральное расследование «системного неравенства в оплате труда женщин». Записка Деймора, конечно, пришлась совсем некстати.

Желая дистанцироваться от этого, компания призвала на помощь Сьюзен Воджицки. Та написала сотрудникам YouTube записку, которая затем была опубликована[220]. Все началось с вопроса, заданного ее дочерью: «Мама, правда ли, что существуют биологические причины, по которым в сфере технологий и лидерства женщин меньше, чем мужчин?» Этот вопрос «тяжело давил» на Воджицки на протяжении всей ее карьеры; упомянув об этом, она добавила, что чтение записки вновь вызывает боль. Да, поисковик Google поддерживает свободу слова, «но, хотя у людей есть право публично выражать свои убеждения, — писала Воджицки, — это не означает, что компании не могут принимать меры, если кто-то пишет комментарии, укрепляющие негативные стереотипы о женщинах на основе их пола». Вероятно, женщинам-авторам, которым снова и снова доставались негативные комментарии на платформе у Воджицки, эта реплика генерального директора показалась проявлением эмоциональной глухоты. В последующем интервью[221] Воджицки спросили о выступлениях Деймора на YouTube. «Это хорошо, — сказала она. — Мы даем возможность обсуждать самый широкий круг тем с разных точек зрения».

Во время эпизода с Деймором Стэплтон была в декретном отпуске, но несколько возмущенных сотрудников присутствовали на рабочем месте. Они чувствовали себя мишенью и стремились что-то с этим сделать. Эти гуглеры, в основном женщины, начали создавать сеть: общаясь в зашифрованных приложениях и лично, они отмечали гендерный дисбаланс, который видели в Google. Они накапливали и другие претензии к своей компании, нагромождая их одну на другую.