— Вы должны были получить наш отчет и записи бесед.

— ДГСЕ передала нам эти документы. Я бы сказал, что допросы Котова произведены весьма профессионально. И больше — почти ничего.

— Согласен. Но ведь предлагаемый им материал касается в основном Франции. Более общие данные, которые тоже небезынтересны для вас, содержатся в полученных вами копиях.

— Котов утверждает, будто располагает вещественными доказательствами, компрометирующими какого-то французского высокопоставленного политического деятеля. И будто бы эти доказательства спрятаны здесь, в Лондоне, — сказал Баум.

Выражение лица собеседника не изменилось.

— Нам он этого не говорил.

— Котов твердит, что не верит никому. Ни нам, ни вам.

Легкий вздох и слабое движение руки означали, что ничего другого и ожидать не следовало.

— Выходит, придется привезти его обратно в Лондон на пару часов, произнес Баум, — Он настаивает, что извлечет эти документы оттуда, где они спрятаны, только сам.

— А где они?

— Не говорит.

— Вы, конечно, понимаете, месье Баум, что все эти передвижения туда-сюда дают Котову шанс сбежать обратно к своим. Последнее время такие случаи не редкость.

— Знаю. Меры предосторожности будут приняты.

— Когда вы намерены его привезти?

— На следующей неделе. Сможете вы договориться с вашим консульством в Париже, чтобы ему выдали необходимые документы?

— Думаю, это можно устроить.

Поскольку чашку скверного английского кофе ему так и не предложили, а беседа не обещала стать более дружелюбной, Баум встал.

— Благодарю вас, мсье.

— Не стоит. Мы свяжемся с вами по поводу визы для Котова.

Минуту спустя Баум с трудом двигался по Гоуэр стрит, борясь со встречным ветром и предвкушая всю невнятицу и неудобства лондонской подземки, поскольку ни одного такси ему не попалось.