Особое восхищение вызвал у меня полутораметровый Чебурашка, когда двухметровой Барби, катившей ему навстречу, он на ходу подарил бледно-розовый цветок гибискуса.
Само здание института – огромный зелено-стеклянный блок величиной с наше здание «МК» на улице 1905 года – не имеет внутри никаких лестниц, а только лифты и широкие спиралеобразные, как в музее Гуггенхайма, галереи-спуски и подъемы, по которым самокатные ИИ-роботы могут спускаться и подниматься.
Что касается шагающих ИИ-роботов, то, как мне тут сказали, они еще проходят испытания в лабораторных условиях.
Зато в интеллектуальном развитии некоторые новые ИИ-роботы уже превосходят не только шахматных гроссмейстеров, но и многих нобелевских лауреатов. С одним из таких яйцеголовых ИИ-роботов у меня состоялась встреча в кабинете Visiting room 302 на третьем этаже института. При этом слово «яйцеголовый» я применил отнюдь не в качестве метафоры: вкатившийся в комнату робот был нормального для корейцев роста (примерно 150 см) с абсолютно лысой яйцевидной головой, как у американского актера Стэнли Туччи или у нашего профессора-политолога Сергея Караганова. Первые минуты на встрече присутствовал руководитель Лаборатории развития ИИ-роботов профессор Хьюн Дё, но как только беседа перешла с английского на русский язык, он покинул кабинет, оставив нас тет-а-тет. Вот стенограмма нашего разговора.
– Добрый день. Пожалуйста, скажите, как мне к вам обращаться?
– Мое корейское имя Ван Квон И.И.116, но вам это трудно. Поэтому можете называть меня производными от моих инициалов – Иван Иванович, Игорь Игоревич или Илья Ильич. Как вам удобнее.
– Спасибо, Илья Ильич. Я Александр Месман, корреспондент самой популярной российской газеты «МК».
– «Московский комсомолец», я знаю. В Интернете сказано, что в тысяча девятьсот девяносто втором, в перестройку, главный редактор Павел Гусев стал ее хозяином. Сейчас ваш тираж семьсот десять тысяч экземпляров плюс у вашего сайта до трех миллионов посетителей каждый день.
– Спасибо. Итак, вы, Илья Ильич, свободно говорите по-корейски, по-английски и по-русски. Какие еще языки вы знаете?
– Я знаю сорок два языка, а через месяц буду знать еще тридцать. А вы?
– Гм… Профессор Хьюн Дё предупредил меня, что вы ограничены во времени и не можете уделить мне больше часа. Давайте перейдем к цели моего визита. Вас считают одним из самых крупных специалистов в области интеллектуальной кибернетики. Поэтому я прилетел поговорить с вами о странных миражах или наваждениях, которые случаются у противников Израиля накануне их антиизраильских действий, и о генетическом оружии, которое Израиль якобы применил против иранских мужчин. Что вы думаете на этот счет?
– Вы назвали сразу три темы. Поэтому отвечаю по порядку. Я действительно ограничен во времени и не могу уделить вам больше часа, поскольку сегодня загружаю в свою память еврейскую Каббалу, феноменологию Мартина Хейдеггера, неопозитивизм Людвига Витгенштейна, теософию Рудольфа Штайнера и современную японскую поэзию хайку. А в перерывах – лаосский и литовский языки. Второй темой вы назвали упредительные миражи или наваждения у врагов Израиля накануне их антиизраильских действий. Что конкретно вы хотите услышать от меня на этот счет?