Они оба уперлись глазами в это неприятное зрелище, посреди забытого всеми поля, в тени густого черного леса. И хоть Варе больно смотреть на все то, что когда-либо показывал ей призрак ребенка, здесь она чувствует какое-то удивительное биение, зов, словно в самом ветре звучат голоса и шепот чего-то еще неизведанного, связанного с ней.

— Ну что, пойдем? — не отрывая взгляда от горелого здания, цедит Варя.

— Уверена, что надо? — так же не отрываясь, холодно отвечает Паша.

— Да, уверена, — отрезает Варя и продолжает путь.

У куска сетчатого порванного жизнью забора, ее руки вдруг касается чужая, горячая ладонь.

— Я пойду первый, — железным тоном командует Чернов.

— Да брось, там давно ничего нет.

— Я сказал, ты идешь сзади. И никуда не исчезаешь. Поняла меня?

Варя вдруг замечает, как долго они держатся за руки. Быстро краснеет и прячет руку в карман. Паша нахмуривает брови, выхватывает ее руку обратно. Ловко пересекает дыру в больном заборе, подтягивая Варю за собой.

С каждым шагом на территории старой библиотеки чувства Вари обостряются, шепот за проносящимся в ушах ветром становится сильнее, руки и ноги становятся тяжелее и устойчивее, в них появляются не ощутимые раньше силы.

Они безмолвно приближаются к трупу старого здания. С приходом новых ощущений, Варю настигает тревога. Она спряталась бы за его спину, но знает, что так в очередной раз покажет себя трусихой. Она идет за ним, высоко задрав голову на встречу кровавому закату.

Паша делает первый шаг за порог, не впуская вперед Варю. Он ступает осторожно и медленно по хрупким почерневшим полам.

Обстановка мертвая. Даже сорняки и трава и не растут на подоконниках и в местах, куда занесло часть земли ветром, куда легко попадают солнечные лучи. Все держится здесь на воздухе, и кажется может обвалиться в преисподнюю в любой момент. Под ногами хрустит мусор, разбитые осколки стекла, зеркал. В углу за очередным залом лежит одинокий обугленный стул. Где-то посреди прочего хлама лежат почти сгоревшие книги. Комната за комнатой нагнетают тоску и вселенскую печаль, но Варя шагает, ведомая голосами и приливами внезапных сил.

Они проходят библиотеку насквозь и оказываются у заднего входа. Замирают. Варя стоит на остатках крыльца и дерева. Позади остаются черные рваные и не уцелевшие стены, а в глаза слепит последние лучи закатного солнца. Паша выходит на возвышающуюся траву, укрывается в тень.

— Здесь, — вырывается голос из Вари, — оно должно быть где-то… — говорит она, продвигается вперед, переносит вес на носок правой ноги. Воздух сотрясает громкий хруст.

И вдруг земля под ногами Вари уползает вниз. Сердце улетает в пятки. Перед глазами летящее вниз пространство из земли и обугленного дерева. Одна из досок бьет ее по затылку. Жесткое приземление на спину, в груду безразборного мусора, старых сгоревших книг. В ушах сильно звенит, по телу волной раскатывается стонущая отшибленная боль. Испуганными глазами она осматривает обстановку. Над ней простирается зияющая дыра в потолке. Оттуда выглядывает темнеющее небо и голова рвущегося к ней Чернова.

— Со мной все в порядке, я жива! — кричит она навстречу небу.

Варя встает из завала навалившихся на нее досок, углей и слоя земли. Вторым треском и поднимающим грязь хлопком рядом приземляется Паша. Он незамедлительно вскакивает на ноги и принимается отряхивать себя и Варю.

— Надеюсь, мы по адресу, — ворчливо выдает он.

— Я думаю… Да. Это тот самый подвал…