— Вот как ты про меня думаешь?! — Не остыв до конца после боя, почувствовала новый сильный всплеск жара в крови. — Что же брал тогда за себя в жены? Сам оказался слаб перед инстинктами своего зверя?! Ха! Альфа, а имеет непреодолимую тягу к какой-то никчемной лисе!
Она раскипятилась очень быстро, как вода в котелке над жарким костром. Но смогла подметить, что Гансбери замедлил шаг и пару раз одарил очень странными взглядами.
— И разве я не доказала только что свое умение сражаться на равных с этой волчицей? Ты же был там! Должен был видеть поединок в конце. Объявили же ничью! А вот если бы мы состязались с оружием в руках…
Договорить не успела. Волк подскочил и схватил своими ручищами, как тисками.
— Чтобы больше и думать не смела про сражения! Ты поняла меня?! Ввяжешься в драку, и я сам сверну тебе шею, запомни!
А потом резко подхватил ее на руки и понес к их дому.
— Но я не слабая! — Не собиралась молчать Арья. — И не никчемная! — Обида так и жила в груди, и она там шевелилась, не собираясь затихать, и от того в глазах начало подозрительно щипать.
Вот только расплакаться и не хватало! Прикусила губу, чтобы избежать слез, и подняла вверх глаза.
— Я знаю. Арья. Я знаю, что ты смелая и сильная. — Это Гансбери сказал уже в тереме, когда укладывал ее на постель. — Но не собираюсь тебя терять. А воюя со всеми подряд, ты рискуешь собой и здоровьем.
— Ага! Я же по контракту должна тебе троих сыновей. Что тут не понять! Тебе надо сильное потомство, а по законам жизни кланов оборотней такое рождается именно от избранных пар. Но, Гансбери, ты-то мне не единственный и неповторимый оказался, и если бы не твоя метка…
— Ррр! Арья!!! Не говори об этом так вот! Лучше ответь, ты искала свою пару? Ты желала обрести истинного возлюбленного, или только и была занята тем, что упрямо желала соблазнить своего старшего кузена?
— Откуда ты это знаешь?
— Я много, чего про тебя знаю. Обязан был узнать, вот и расстарался. И пришел к выводу, что самая сильная черта в тебе, это упрямство. И оно не дало тебе осмотреться вокруг и многое заметить…
Ах, как он был прав. Вот ведь преданного милого Альфа она действительно рассмотрела поздно. Но от этого воспоминания и некоторой правоты мужа сделалось еще обиднее.
— Но упрямство в некоторых ситуациях может быть незаменимо. Вот сегодня, только что, разве я не смотрелась достойно в бою? А все из-за того, что…
— Да не о том я, дьявол, все забери! Ты не думала, отчего так остро реагировала на мой запах, Арья? А сердце твое не делало сбой при этом? Что молчишь?!
— Не пойму, куда ты клонишь…
— Не доходит до нее, видите ли! Или всему виной все то же упрямство?! — Но тут он перевел взгляд на ее рану в боку. А там, специально или нет, но и тему разговора сменил. — Рана мне не нравится. Надо зашивать. Лежи спокойно, а я сейчас все сделаю.
— Ах, ах! А тело-то мое теперь с изъяном будет. И здесь, и на спине, наверное, шрамы останутся. И удовлетворить тебя сегодня ночью не смогу, муженек. Придется тебе бежать к кому-то из волчиц. Они ведь так и поедают тебя голодными глазами. Я это заметила. И упрямы и несговорчивы точно не будут. А еще они опытнее наверняка. Вот уж славная ночка у тебя сегодня получится! И чего ты улыбаешься? Еще в голос засмейся, волчара!
А он, и правда, расхохотался. И очень довольным долго потом выглядел. И даже тогда, когда, зашив все, обернулся зверем и вылизал каждый пятачок ее кожи. Это он так, сказал, решил усилить ее природную способность восстанавливаться. Волк лежал рядом, лизал всю ее и жмурился счастливо. Она могла в этом поклясться. А потом он обернулся человеком и принялся уже осыпать ее поцелуями.