Ставки он делал на одну и неизменную величину в мировой политике – равновесие сил сверхдержав.

Генерал был разумным человеком. Он прекрасно изучил тонкости натуры военного. Многие думают, что военные – сплошь сумасшедшие милитаристы; мало кто знает, до чего они ранимы и чувствительны. Они всегда готовы пожертвовать сотнями жизней, чтобы выполнить ту или иную боевую задачу. Собственно, война к этому и сводится – к подсчету потерь. Страну, у которой они наименьшие, как правило, начинают бояться. В западном полушарии таковой были Соединенные Штаты Америки – Господь да благословит их.

Но ни один генерал не одобрит военного конфликта, угрожающего его личному благосостоянию. И тем более жизни. Удел начальства – руководить, а не жертвовать собой попусту. Так было уже во время второй мировой войны, а она успела стать частью довольно далекой истории.

Поэтому ни за что на свете военные США, или СССР, или даже китайцы – а какие они психи, известно каждому – не спровоцируют ядерный конфликт, поставив тем самым под удар свои охотничьи поместья, госдачи и горные домики.

Именно на это и рассчитывал генерал Лейбер. В ядерный век попросту быть не может реальной угрозы мировой войны. И вся военная мощь Америки – показуха, и только. А раз так, если ракета не сможет вдруг вылететь из своей шахты или вертолет упадет с небес, кому какое дело до этого? Показуха и есть показуха.

Так рассуждал генерал Мартин Лейбер до трех тридцати сегодняшнего утра, когда в непосредственной близости от Белого дома рухнула неизвестно кем запущенная допотопная паровая машина. Все ядерные силы были приведены в состояние боевой готовности. Советы, наверное, тоже приняли соответствующие меры. А за ними и китайцы – те себя не заставят ждать. Пальцы уже с надеждой касаются заветных кнопок – для начала новой мировой войны достаточно, чтобы какой-нибудь кретин принял за вражескую ракету стаю чаек, попавшую в поле радарного слежения.

Генерал Лейбер очистил свой письменный стол от хладных останков недоеденного омара одним движением украшенного золотыми листьями рукава. Водрузил в центр стола телефон, уже некоторое время молчавший. Рядом с ним положил блокнот и три остро отточенных карандаша. Теперь придется играть по-крупному. Выгода? Черт с ней! Настала пора побеспокоиться о собственной заднице – ею генерал чрезвычайно дорожил.

Перво-наперво надо придумать, что сказать президенту. Правду, это ясно, ему говорить нельзя. Иначе он, генерал Лейбер, будет выглядеть полным кретином. Все будут не одну неделю потешаться над генералом, которого напугал до смерти свалившийся с неба паровоз. То, что опасность волне реальна, все равно не придет в их тупые головы. А уж что из всего этого устроит пресса... Не говоря уже о том, что его немедленно понизят в звании. Может быть, до генерал-лейтенанта. А может быть, даже и... Он попытался припомнить, какой более низкий чин следует за генерал-лейтенантом, но так и не смог. В Пентагоне он служил так давно, что все бывшее с ним до того почти исчезло из памяти.

– Нужно преподнести это ему посерьезнее, – произнес наконец генерал и, протянув руку к телефону, приготовился набрать номер. Есть у него один знакомец в НАСА – нужно будет с ним посоветоваться... Именно в этот момент телефон зазвонил. Чертыхнувшись про себя, генерал поднял трубку.

– Генерал Лейбер слушает.

– Генерал? – прозвучал в трубке знакомый голос. – С вами говорит президент. Какие новости?

– Мы работаем над ситуацией, господин президент.

– Я не могу больше оставаться здесь, – голос президента звучал сурово. – Представители прессы желают видеть меня, и...

– Лучше всего было бы выдать им пресс-релиз.

– Вы что, шутите? Пресс-релиз – не оправдание целых суток отсутствия! Я должен показаться им, понимаете, показаться!

– Позвольте мне объяснить вам, господин президент, по какой причине вам не следует этого делать.

– И по какой же?

– Я не хотел вам сообщать об этом, пока мы не получим более точную информацию...

– Ничего, сообщайте.

– Я, видите ли, даже не знаю, как вам об этом сказать...