— В общем, она потянула меня за бороду и… — трагическая пауза, всхлип и завершение, — поцеловала, — проговорил нечистик, и спрятал пылающее лицо в горшке с монетами.
Наступила пауза. Очень выразительная. Буквально из последних сил удерживающая истерический смех. И если уж у нее это выходило плохо, то у нас с соседкой…
Инка рядом издала некий звук, который у меня разгадать не вышло и, кажется, сильнее прикусила губу, а осознав, что такой способ не работает, спрятала лицо в ладони, с силой зажмурив глаза.
Я же… Лик мой, а точнее уста, искривились в такую невероятную гримасу, дабы удержать хохот, что леприкону просто жутко повезло, что он этого сейчас не видит.
— Хм, — удалось в итоге выдавить из себя.
Дальше пришлось прочистить горло в мнимом приступе кашля и пихнуть Инкинию локтем. Потому какогненноволосая паразитка, в наглую упала головой на мои плечи и сотрясалась, может и не от очень громких, но больно уж заразных рыданий.
— Бедненький, — просипела в итоге, — ох и нелегко тебе пришло-о-ось… — на последнем слове выдержка подвела, и я его просто простонала, осознавая, что на глаза напрашиваются слезы.
Очень надеюсь, что со стороны они будут выглядеть так, словно я слишком близко восприняла его… беду. А не изнываю от желания разразиться… нет, не смехом, а самым настоящим гоготом, какой частенько себе позволяет мой троллик. Думаю, от такой повести он бы точно не сдержался.
Нет, с одной стороны, я леприкона где-то в глубине души прекрасно понимала, поскольку плакальщица действительно, девушка на любителя. Но с другой… он ведь тоже в истинном облике, еще тот красавец. Да и мучения его, мягко говоря, со стороны — забавны. Это ж надо, какая нынче нежить наглая пошла, покушается на святое — на мужскую честь нечисти.
Судя по всему, все мои ухищрения и попытки не выказать веселья, все же Листика не провели. Потому как, подняв на меня печальный взор глаз-бусин, нечистик очень возмущенно надул щеки, и, отложив в сторону горшок (как только сподобился расстаться с эдакой ценностью?), подскочил на короткие ножки, едва ими не топая от праведного негодования.
Между прочим, зря он так. Я честно старалась проявить участие, и не моя вина, что это оказалось выше моих сил.
— Вы… вы… — багровея от стыда и бессилия одновременно, зачастила уязвленная нечисть. — Вы не понимаете. Плакальщицы же, как русалки. Их поцелуи, что поводок. Днем у нее надо мною власти нету, а вот ночью она зовет и… и…
Я говорила, что щеки Листика стали буро-фиолетового цвета? Так вот теперь они приобрели еще и уникальный, пятнистый грязно-оранжевый оттенок. Даже залюбовалась такими переменами, загораясь исследовательским пылом и азартом, разузнать, на что еще способен окрас кожи леприкона.
— И опять пытается залобзать? — помогла смущенному нечистику.
Листик сначала резко качнул головой в знаке — не только. Потом спохватился, заметив, как от удивления мои брови задались целью доползти до начала лба. Спешно закивал, но осознав, что я не купилась, вновь рухнул на Инкину кровать и вперился взором в пол, на сей раз, воспылав щеками, как налитыми вишнями.
— Или… — выдвинула предположение, прилагая остатки сил, чтобы голос звучал ровно, — пытается надругаться, распутница? — о, Творец, ты свидетель, я делала все, что могла, но такта в итоге не хватило…
А когда несколько волн смеха сошло на нет, и я смогла, размазывая кулаками слезы, выдохнуть, поднять свое тельце, рухнувшее рядом с уже давно валяющейся на постели и зажимающей рот подушкой подругой, в вертикальное положение и взглянуть на продолжающего истязаться смущением леприкона, то не поверила собственной догадке.
— Не-е-ет, — протянула недоверчиво: — Неужели не пытается, а уже надругалась?
— И не один раз, — глухо выдала Инкиния, на мгновение вынырнув из импровизированной глушилки ее безудержного веселья. — Вспомни, твоей эпопее с поиском библиотечного ключа уже третий месяц пошел. Так что времени у них было предостаточно.
Перевела сочувствующий взгляд обратно на Листика и… усовестилась, поскольку вспомнила, что именно я посоветовала плакальщице приглядеться к нечистику. Сама, так сказать, расписала достоинства видного зеленого человечка.