Конечно, все вышесказанное являлось лишь верхушкой айсберга. Но я приняла предложенную позицию и мы оба остались довольны. Даже в самой глухой провинции в случаях ЧП необходима своя тактика и свои методы действия, чтобы организовать правильную психологическую атмосферу для всех пребывающих в зоне следствия. Это касается не только перепуганных на смерть горожан, но и убийцы в частности.

 – Убийства подобного рода, – поделился Черныш профессиональным мнением, – это не редко спланированный шаг.  Совокупность причин и обстоятельств, выяснить которые – наш долг. Поэтому со всей вероятностью можно предположить, что убийца действовал сознательно, отдавая полный отчет тому, что делает. А, значит, будет стараться всячески запутать ведущий к нему след…

 Дождь продолжал беспридельничать, наводя контрасты, превратив угарное лето в проливную холодную осень.

 Ничего не имею против осени. Наоборот. Если говорить про ассоциации, то осень для меня, как та же ночь, при господстве которой я  чувствую себя защищенной и умиротворенной. Наверняка мой отец-психоаналитик определил бы это, как стремление спрятаться в «панцирь». Моя радость, развил бы он свою теорию, состоит в том, что подобно как и ночью, осенью доступ ко мне посторонних людей значительно ограничивается. То есть ночью, повинуясь закону мироздания, люди обычно спят. А осенью, по одному из тех же физических законов, во избежание непрерывного контакта с холодом и сыростью, сидят дома, перед теликом, либо грустят за чашкой чая, сетуя на апатию и сонливость; а в большинстве случаев только тем и занимаются, что беззаботно дрыхнут весь сезон. Мрак ночи, либо пелена дождя действуют, как плотная темная тряпка, накинутая на клетку конорейки, мгновенно воцаряя тишину и покой.

 Я же из тех, кто в такую пору блаженствует и наливается сладким соком вдохновения. Мне тогда все кажется не таким тревожным, не таким омраченным, просто – естественным, как любая перемена…

 Но «летняя» осень всегда фальшива и нелепа. Одно дело летний дождик и совершенно иное – грозовые тучи и ледяной поток из бронсбойта. У тебя как будто силой отбирают несколько счастливых летних дней из жизни.

 Стоя на узких ступенях центрального входа прокуратуры, я нажала автоматическую кнопку на ручке зонта, и в ту же секунду рядом распахнулся еще один зонт. Меня миновала женщина, и мелкими, торопливыми шагами, что казались тяжелыми из-за грузности ее телосложения, направилась в сторону центральной улицы. Я сразу же узнала в ней Ларису Михайловну, руководительницу труппы «Молодая сцена». Через несколько минут я догнала ее на автобусной остановке.

 Повторив процедуру знакомства, что в прошлый раз не увенчалась успехом, я спросила женщину, есть ли у нее кусочек времени, который я могла бы занять.

 – Я ходила к прокурору, – призналась она жалобно и немного отстраненно, присаживаясь на широкую скамейку под накрытием.

 Я последовала ее примеру и села рядом, успев заметить к своему облегчению, что в этот ранний час остановка пустовала. Утро субботы, и кто не работал, тот наверняка еще спал.

 – Справлялась насчет похорон. – Говорила руководительница. – Когда они соизволят ее отдать? Что они с ней делают, растворяют на атомы? Как все это страшно, несправедливо…

 – Вы очень любили Миру? – сказала я скорее констатируя, нежели спрашивая.

 – Жаль, как жаль, что я не знала ее, когда она была еще совсем маленькой. От того несправедливо вдвойне. У меня нет родных детей, не сложилось. А я всегда боялась брать кого-то на воспитание. Знаю, что вы сейчас подумаете: педагог со стажем, а ответственности испугалась. Да, я всю жизнь отдала обучению детей актерскому мастерству. Сколько их было! Драмкружки, спектакли, конкурсы! Ко многим привязывалась, каждый раз отрывая от сердца, когда они уезжали, женились… А позже приводили ко мне свои собственные чада. Но Мирочка, деточка… Понимаете, если бы я удочерила ее в свое время, все сложилось бы иначе. Все! Ее жизнь. Моя. Но почему-то так не произошло.

 Два года назад она принесла заявку на участие в конкурсе красоты. Тогда мы и познакомились. Я помогала организовывать этот конкурс. Не передать словами, как сильно девочка меня тронула! Почти не оставалось сомнений, кто станет победителем. Еще больше я начала болеть за нее, как только прочла в анкете, что она заканчивает школу-интернат, что девочка абсолютная сирота!

 Ни за кем я не следила так в период конкурса, как за Мирой. Меня всецело обеспокоила ее судьба. Где живет, чем занимается. В программу конкурса, вы наверное знаете, входит не только фото-сессия, рассказы про хобби  и дефелье. Платье у Миры было просто ужасное, но это не имело никакого значения, когда она улыбалась, двигалась… Заданий в общем напридумали  не мало, но одним их них, с моей подачи,  была небольшая роль, которую на ходу придумывали зрители, то есть проверка на артистичность. И вот, словно сама судьба вмешалась, Миру просят сыграть Джульетту, одну из финальных сцен, где она просыпается и обнаруживает возле себя умирающего Ромео. Парень, что подал эту идею, поднялся на сцену, лег на пол, как будто мертв, а Мира упала рядом и все затихли.

 Через несколько секунд она очнулась настоящей Джульеттой. Мне даже показалось, что именно так и представлял себе эту картину сам Шекспир. Зал не шевелился, не дышал. Я видела такое впервые на нашей сцене, клянусь вам. Мира переключилась на роль так быстро, как профессиональная актриса.

 Сначала обрадовалась, увидев возле себя любимого, стала его целовать, и вдруг поняла, что он неподвижен, что испускает последнее дыхание, увидела яд в его руке. И зарыдала так отчаянно! Перед парнем, которого, скорее всего, видела впервые. У меня все взорвалось внутри.

 Это… знаете ли, трудно описать.

 – У вас прекрасно получается. Продолжайте, пожалуйста, – настояла я мягко.

 – Потом она убила себя. Изобразила смерть как-то уж слишком натурально. Все видели, что в руке у нее нет кинжала, но зрители вздрогнули, когда она якобы вонзила его себе в сердце. Я подумала тогда – вот оно, свершилось, взошла звезда! И поняла, что непременно должна забрать Мирославу к себе в труппу.