Мама засмеялась. Наверное просто стремилась меня поддержать. Но у меня отлегло от сердца при виде ее нежного улыбающегося лица.

 Папа переловил меня уже практически при выходе.

 – Ты плохо ела сегодня, – негромко подметил он. – Ковырялась в тарелке для видимости. Сколько часов спишь?

 Доктор – одним словом.

 Я вздохнула, как школьница, которую не отпускают на улицу, пока она не выучит все уроки.

 – Утром несколько часов, потом вечером…

 Папа быстро чмокнул меня в нос, не дав договорить.

 – Ну хорошо-хорошо. Никаких претензий.

 Прощались не менее жарко, как перед тем приветствовали друг друга. Разве что у каждого лежало по глыбе на плече. У них от того, что не насытились моим обществом. У меня – от переизбытка внимания.

 Папе не терпелось проводить меня до дома или хотя бы отвезти на машине, но я строго-настрого запретила, в конце концов – две улицы перейти.

 И вот, наконец, меня отпустили.

 Мои родные, любимые люди.

 Когда-то они оказались рядом в очень трудную для меня минуту.

 Иначе и быть не могло.

 Спасли меня… теоретически.

 И все же произошедшее теперь всегда будет стоять между нами…

 Как стена из сырого гранита, от которой веет могильным холодом…