Однако моя дорогая матушка думала иначе.

 Никакой будильник в мире не имел той власти, что телефонный звонок от мамы. За ней водилась привычка звонить долго и настойчиво, покуда цель не была достигнута. Ежедневно, приблизительно вычислив, в котором часу я пробуждаюсь, она обязательно звонила справиться о моих делах. Спасибо, мама, все окей. Я перевела сегодня еще 17 страниц того романа, помнишь, с которым работаю уже месяц.

 Я почувствовала интуитивно, что звонит именно она. Поэтому подавила стенания, заставляя себя оторваться от подушки и, нашарив вслепую кроличьи шлепанцы где-то далеко под кроватью, поплелась в гостиную. Все, разумеется, как и всегда. Что нового? Как ты себя чувствуешь? Уже не спишь? Конечно, не сплю, если мы беседуем.

 – Ты не забыла, что ужинаешь у нас сегодня? Какой сегодня день? – Напоминала мама ласково, словно мне было не больше пяти.

 – Разве я могу такое забыть? День рождения деда.

 – Ты же знаешь нашу традицию. Нужно почтить его память, ведь это был человек с большой буквы…

 Голос мамы наливался металлом, звенел от переполняемой гордости всякий раз, когда речь заходила об ее отце.

 – Жаль, что ты не пошла с нами утром в церковь, но мы понимаем – ты работаешь! Бабуля немного поворчала, но это ничего…

 Я слушала ее вполуха, размышляя о предстоящем мне непростом выборе между сном и горячим кофе. Кстати, кофе еще осталось, или ночью я опять увлеклась? Такое порою случалось. Хорошо бы вообще провести весь день, а точнее, его остаток, с какой-нибудь увлекательной книжкой. Вот у меня есть Селинжер, Набоков, Акунин …  Что там по Чехову? Ах нет, буду рюмсать. Тогда уж лучше сразу перейду к «Мартин Идену». Нет, к Диккенсу…Эх, давно Булгакова не перечитывала!

 М-м-м, классика! Слюнки текут…

 Накупить гору сладостей… Словом, пробездельничать весь день. Или ночь.  Может, роман подождет с переводом?

 Крышка ноут-бука притензийно сверкнула в центре письменного столика, всем своим видом демонстрируя боевую готовность. И, скорее всего, он прав: наступит полночь и как по мановению волшебной палочки, из бездельника я все равно превращусь в переводчика…

 А ведь еще предстояло побеседовать с руководителем «Молодой сцены», надеюсь, сегодня мне это удастся. И с той девушкой, Алисой, самолично изъявившей желание поделиться сведениями про убитую.

 Ну, и как же – самое главное событие дня – день рождения деда, принятое праздновать много лет спустя, после его смерти.

 Что ж, не выйдет из меня бездельника…

 В трубке послышался громкий вздох:

 – Не  забудь, что ужин в шесть.  Мы тебя ждем.

 Тучи тем временем спускались все ниже и ниже, близоруко изучая меру своего воздействия на захваченную среду, в результате чего все живое было вынужденно непременно дрожать и прятаться.

 Выглянув в окно, я получила подтверждение неутешительной догадки: выходить на улицу – равносильно безумию,  кругом сплошная вода.

 С мыслями о постели так или иначе пришлось расстаться. Высыпав остатки кофе в кофеварку, я подумала, что если бы ко мне в дом нагрянули случайные гости (что, в принципе, исключено!), их наверняка удивило бы количество напоминашек, облепивших мой холодильник: синие, розовые, желтые клочки бумаги пестрели на нем, как гирлянды на елке. «Купить еду», «Фильтры для кофеварки», «Пакеты для мусора», «Молоко и специи»… Удивила бы в первую очередь моя забывчивость, отнюдь не присуща двадцати пяти годам, и отделаться от вопросов банальным детским стишком «Жил один рассеянный…» оказалось бы не просто. Но никакие гости, к счастью, меня не беспокоили. Единственным спутником, не веселым и навязчивым, в последнее время оставалась лишь сама рассеянность.