Глава 6

Я ошиблась, думая, что найду покой дома.

 Покоя не стало.

 Страшно не хотелось о чем-либо думать, но мысли цеплялись, как назойливые мухи, от которых невозможно увернуться.

 Окна моей квартиры выходили на центральный кольцевой перекресток. Он широко раскинулся на четыре стороны ровным серым покрывалом, отороченный по контурам пышными многоцветными клумбами. Это был самый центр города. Здесь начиналась и простиралась к театру «Белая площадь».

 Мне нравился этот вид на рассвете или поздно ночью, но днем он внушал раздражение. По улицам с грохотом проносились грузовики, тряслись развинченные автобусы и шныряли легковушки. Пусть их было не так уж много, но они успевали поднимать облака пыли и врываться в тишину моего уединенного мира.

 К вечеру слышались молодежные гуляния, песни под гитару, иногда  пьяные выкрики, но к двум часам ночи все стихало, окна в соседних домах потухали и на улице оставались только фонари, которые тихонько вглядывались в мои окна грустными глазками брошенных в темноте щенят.

 Тогда я выходила на балкон и долго смотрела на ночной перекресток. Совершенно одна в этом пространстве и, казалось, – в целом мире. В легкой пижаме и халате я стояла на краю балкона, будто несясь навстречу ветру на носу неведомого корабля, отправляясь в сказочное путешествие по усыпанному крошечными огоньками небу.

 В тот момент во мне странным образом оживали звуки волшебной старинной  мелодии – лунной сонаты для души, которую я слушала с глубоким упоением. Мелодия великого таинства. Мелодия великого спокойствия. Глубинная и всепоглощающая, как медитация – песня тишины!

 Я могла не замечать, как мерзнут босые ноги, как остывает чашка с кофе в руках. Могла забыться и ни о чем не думать.

 Каждый раз при наступлении полночи меня охватывало трепетное волнение, сравнимое разве что с прикосновением прохладного летнего ветерка. И я снова предавалась своей летаргие.

 Ночь была моей единственной подругой.

 Ночью думалось яснее, дышалось чище, я владела тайной свободой. От того и переводы получались легкие, живые, в точности передающие дух и суть, вложенные авторами.

 День же только кормил меня пылью, душил в своих знойных объятьях, и мне некуда было деться от его вечного шума и суеты.

 Поэтому днем я спала.

 Закрыв балконное окно и задернув его партъерами, чтобы ни один лучик не смог пробраться ко мне в комнату, я разделась, приняла горячую ванну, чтобы окончательно расслабиться, затем выпила чая с ромашкой и улеглась на пушистый белый диван, сосредоточившись на сне.

 Но по прошествии трех с лишним часов так и не сомкнула глаз.

 Никакие посторонние звуки в этом виноваты не были. Я ощущала бешеную усталость, но даже она не помогала мне уснуть.

 Возможно, всему виной являлось переходящее состояние. Я не могла уснуть, потому что во мне просыпался кто-то другой. Тот, кто жил все это время в изоляторе подсознания, и кого я больше не надеялась когда-нибудь увидеть.

 И все же…