– Да мы же ехали домой, везли нашу малышку. И видели их. Гуляют, болтают. Мама смеется. Такая красавица.

Кира улыбнулась. Мама в последние дни и впрямь здорово переменилась. И если в этом заслуга Михаила – то честь ему и хвала.

– Катя, а ты Лаки нам оставишь или после свадьбы с собой заберешь?

– Видно будет. Олег себе парнишку черного присмотрел. Может, и заберу. А может, тут оставлю, маме и тебе, чтобы не скучали без меня, упрямицы непослушной.

– Договорились. Слушайте, друзья, а не съесть ли нам чего-нибудь? Что-то я после этого экзамена голодная как тигр.

Олег поднял голову:

– Отличная мысль. Может, пиццу закажем?

– Фу-у, не хочу… – Катя сморщила носик. – Всегда они ее холодную привозят. Пиццу мы и сами можем, делов-то на пятнадцать минут.

– Ну хорошо. Давай тогда за пивом съездим… Для нас с Дмитрием.

– А мы что с Киркой, не люди? Давай мы с тобой рванем за пивом, а Кира, как человек, победивший мировую экономику, вместе с Митей будут творить пиццу.

– Лучше три. Пока ваша мама доберется, она проголодается, что бы у Мамуки ни съела.

И Катя исчезла. А крохотная решительная Лаки осталась в комнате.

– Ну что, котик, пошли творить вкусненькое? – Кира взяла на руки совершенно невесомую пушистую гостью. – Митя, тебя это тоже касается.

Уже через пять минут девушка закончила с тестом и отставила его отдыхать. Митя под руководством кошки резал начинку для пиццы. Самые вкусные кусочки вареной курочки, конечно, доставались пушистому «руководителю». Но и остального должно было с лихвой хватить для огромной семейной пиццы на весь лист.

Кира присела и раскрыла большой блокнот. Она рисовала с детства, больше всего любила простой карандаш. И рисунки у нее получались вовсе не однотонно-серыми, а словно выпуклыми. Конечно, в каждой комнате (и особенно на кухне) она «поселила» по альбому и зачастую рисовала даже за едой.

Сейчас из-под карандаша выходили первые штрихи того самого платья, которое еще надо будет придумать и сшить. Получалось что-то очень строгое и стильное (на Митин, разумеется, вкус). Лицо Киры раскраснелось, глаза блестели – она не просто рисовала, она получала настоящее удовольствие от собственной работы.

Звякнул таймер – двадцать минут отдыха для теста истекли.

– Ну что ж, приступим. – Кира встала и извлекла из духовки большой противень с бортиками.

– Мить, вон там бумажные полотенца. Вытри, пожалуйста, как следует… И смажь.

Дмитрий послушно стал ей помогать – превращение робкой ученицы в достаточно уверенного повара его изрядно умилило. Словно другой человек был перед ним. Кира делала то, что любит, и это было отлично видно. Получается, что рисование для нее уже в чем-то сродни дыханию – и отдых, и медитация, и способ собраться с силами.