Няня тут же потупила взгляд, щёки окрасил лёгкий румянец при упоминании лекаря.

— Я отвечу на все ваши вопросы, госпожа, только давайте сядем за стол и вы отужинаете.

Мы сели, и следуя автоматическому движению рук, я разложила салфетку на коленях и собрала волосы в простой высокий хвост. Суп оказался божественно вкусным — то ли от того, что я долго голодала, то ли благодаря кулинарному мастерству Лорель. Съев несколько ложек, я наконец задала свои вопросы:

— Лорель, о какой клятве говорил господин старший лекарь? И почему он сказал, что она чудовищная?

На лицо няни набежала тень, а едва тронутое румянцем лицо вмиг побледнело. Она невидящим взглядом уставилась в столешницу, а потом пробормотала:

— Это то, через что приходится пройти любому слуге. А господин Вереск преувеличил, ничего чудовищного со мной не случилось. Госпожа, вам не стоит об этом беспокоиться.

— Я и не беспокоюсь, — улыбнувшись, я отправила в рот ещё одну ложку. — Господин Вереск ведь пообещал разобраться.

Лорель неверяще уставилась на меня, словно Эмилия, подшучивающая над ней, была чем-то из ряда фантастики. Она возмущённо и с покрасневшим вновь лицом принялась отрицать:

— Госпожа, что вы говорите? Неужто вы восприняли слова этого лекаря всерьёз?! Он всячески посмеивается надо мной, и в обществе он сохраняет ту же манеру с любым человеком! Он ведёт себя легко и творит что ему вздумается, ну а дам, которых он обольстил, в одном только нашем городе уже будет пара десятков! — Говоря последнюю фразу, она выглядела недовольной, но тут же скрылась свои чувства словами: — Какое неблагочестивое поведение! Вот уж какой пример нельзя подавать ни детям, ни взрослым! Лучше бы остепенился, нашёл хорошую милую леди да завёл семью, а не бегал, словно юнец, за каждой юбкой.

Возможно, она хотела сказать что-то ещё, но дыхания не хватило, и ей пришлось отдышаться. Я уминала второе, мысленно хваля золотые руки няни, но при этом ругая её за нечестность. Ясно как божий день, что она к нему неравнодушна, а по его поведению было совершенно понятно, что и он питает к ней нежные чувства. Но она предпочитала держать всё в себе, не верить и даже не думать об исполнении своих желаний.

— Скоро ли прибудет то лекарство, о котором говорил господин? — сменила я тему, понимая, что о клятве она мне пока ничего не расскажет.

Лорель посмотрела на тихо стрекочущие часы, висящие сбоку от оконных ставен, и сказала:

— Лекарь сказал, что возможно, он отправит его раньше, за час до назначенного времени…

Стоило ей договорить, как вдруг на первом этаже громко зазвонил дверной колокол. Лорель тут же встала, торопясь к выходу, и я последовала за ней.

Мы обе надеялись на одно — загадочное лекарство, чем бы оно ни было, в самом деле получилось отправить раньше, чем планировалось.

Мы спустились по деревянным ступеням, начинающимся почти сразу после двери в мою комнату. Лестница мягко сворачивала влево, пока наши шаги не отозвались, наконец, на мраморном полу главного зала. Дворецкий уже стоял у двери, разговаривая с прибывшим посыльным, а потом обернулся к нам.

— Госпожа Янир уже подошла. Вот, проходите, — он посторонился, пропуская молодого долговязого парня. В первую очередь я приметила яркие зелёные глаза. Чем-то он неуловимо напомнил мне господина Вереска — может, этим намёком на изумрудные искры магии, а может, хитрой улыбкой, притаившейся в уголке тонких губ.

— Добрый вечер, — поклонился он галантно. — Юная госпожа, — дополнительно склонил голову в мою сторону. Я с любопытством смотрела на него, ведь раньше никто особо не обращался к Эмилии с таким уважением. Его отличные манеры ничуть не портил мешковатый наряд — длинная застиранная рубашка, заправленная в штаны, и сами штаны, едва доходящие до щиколоток и покрытые заплатками и шовными стежками. А чистые русые, мягкие на вид густые волосы и ясные черты лица странным образом контрастировали с мозолистыми кулаками, покрытыми шрамами и пятнами, как у самого закоренелого работяги.

Я спохватилась и прекратила его разглядывать, плавно наклоняя голову в ответ.

— Госпожа Янир, Дан… то есть Вереск просил вам передать, — он шагнул к няне и осторожно передал ей коричневый свёрток из шуршащей бумаги, а потом добавил: — Сказал, что там записка, в которой изложено правильное употребление лекарства. И само лекарство. Бутылёк из тонкого стекла, поэтому, пожалуйста, будьте крайне осторожны, не мните, не переворачивайте и не роняйте посылку.