Кулон на моей шее — не просто очередной неудобный секрет очередной типовой семьи… Лекарь оставил прозрачный намёк на то, что масштабы преступления велики настолько, что надо работать ювелирно, и что один из узлов этой сети, которую он, вероятно, пытается распутать, — завязан на мне.
Единственная ясная мысль крутилась в голове, как заевшая виниловая пластинка. И звучала она устало и безнадёжно: я хочу убежать отсюда и от всей этой передряги как можно подальше.
Глава 3
Получив артефакты от лекаря, я, как и подразумевалось, оставила одну ленту в шкатулке, а вторую забрала. Лорель бережно унесла коробочку прочь из моей комнаты, собираясь спрятать её.
Я осталась одна.
Лента приятно холодила пальцы. Белая, простая, именно такая, какая и должна быть у племянницы строгого главы семьи, не баловавшего её дорогими подарками.
Повязать её на пояс или собрать волосы? Вряд ли это имеет значение, раз лекарь не уточнил этот момент.
Я аккуратно завела её за голову, убирая волосы в простой хвост. Завязав ленту бантиком, я оглянулась на зеркало. Такая причёска оголила тонкую белую шею, добавила образу женственности, и… что и говорить, Эмилия была очень красивой девушкой.
И тут я вспомнила бал, ужасное платье, причёску. Надо узнать, кто так приодел Эмилию… подобных платьев больше в её гардеробе не было, а период подготовки к балу был одним из многих белых пятен, скрывающих её память.
Кто бы это ни был, этот человек подложил Эмилии свинью. Розовую и в рюшах.
Пока я предавалась размышлениям, в комнату вернулась Лорель:
— Как вы себя чувствуете, госпожа? Что-нибудь изменилось?
Я прислушалась к себе и поняла, что мне как будто стало проще расправлять плечи и легче дышать. То ли я себе это надумала, потому что ждала эффекта, то ли лента действительно так быстро подействовала.
— Да, я чувствую себя лучше, — сказала я. — И… — коснувшись проклятого кулона, добавила, — кулон потеплел. Он всегда оставался холодным, как лёд, когда отнимал мои силы.
— Это же прекрасно, госпожа! — воскликнула Лорель, радостно хлопнув в ладоши. — Значит, «лекарство» действует, — и заговорщически подмигнула.
Я рассмеялась:
— Да, точно! Отличное лекарство!
Теперь мы будем называть артефакт только так. Хороший способ замаскировать наши разговоры.
Ощущая лёгкость в сердце, я решила ложиться спать и взглянула на часы. Десятый час вечера — это значит, в десять часов утра надо будет менять ленту. Сказав об этом Лорель, я забралась в постель, завязала ленту на волосах потуже и, дождавшись, пока няня потушит свет и тихонько выйдет, почти сразу провалилась в сон.
-